Чужой

Медсёстры, связистки и другие. Вольнонаёмные и служащие женского пола были нарасхват. Невзирая на возраст и внешние данные. Все жили гражданским браком. Возникала пылкая любовь. Она заканчивалась вместе с командировкой. Но были и опытные женщины. На всякий случай в стойлах, они держали запасных жеребцов. Давая им подержать себя за руку или за ногу. Лишь бы не сбежали в другую конюшню. Так, что все были заняты. Если кто освобождался, то претендентов хватало.

Особым спросом пользовались солдаты, сержанты, прапорщики, молодые лейтенанты. По ранению или отбывшие срок службы. И убывающие домой. Они были более востребованные. Могли и женится. Счастья ведь хочется всем! Наверно были и светлые души. Они есть всегда и везде. Так уж устроен наш народ. Но я их не искал. Я уходил за речку. Точнее улетал. В компании таких же "счастливчиков". Для некоторых из них эта речка называлась Стикс. Название реки из греческой мифологии. Реки разделявшей мир живых и мир мёртвых. Только отдавая дань времени и прогрессу, их не перевозил в своей лодке Харон. А уносили "вертушки". Туда живых назад грузом "200". Об этом и думать не хотелось. Я и не думал. У меня были другие заботы.

Вечерами посёлок гудел. Отмечалось всё. Дни рождений, встречи, расставания, заход солнца. Годился любой повод. Утром, приняв 100–150 грамм лекарства понятно, того от которого и заболели народ расходился по рабочим местам.

Для маскировки обильно поливались одеколоном. Запах цветочного, тройного и других сортов устойчиво витал над всем. Начальство, как и положено, закрывало на всё это глаза. Они занимались своими делами. Комиссии с проверками были не нужны.

Как положено мегаполису имелся и рынок. Маленький легальный и огромный подпольный. Купить там можно было всё. Водка, оружие, снаряжение. Наше и импортное. Документов и разрешений не спрашивали. Плати и получай.

Заплатив, я приобрёл кроссовки, шерстяные носки из козьей шерсти, свитер. Американский бронежилет тонкий и легкий не уступающий по характеристикам нашим тяжёлым пехотным. И разгрузочный жилет тоже американский. Понятно, что из этого было куплено в открытой торговле. А что из запасов хранимых отдельно.

Ещё приобрёл самое дорогое. Троих верных товарищей! Майора и капитана пограничников и таможенника. Они проверяли отъезжающих на Родину. А я надеялся вернуться и не с пустыми руками. А если не повезёт? То и вопросов не будет. На пятый день рано утром вышёл из "вертушки". В родном и знакомом базовом лагере.

Почему рано утром? Ответ прост. Потому, что с утра "духи" занимаются хозяйством. За эти годы их порядки и нравы немного выучили. Они наши нет. Так как мы были таинственны, не предсказуемы и не понятны. И всё это из-за наших с детства воспитанных чувств. Жизненной простоты и обычной расхлябанности. Мы не знаем, что сделаем через пять минут. Какая тут система! Это и зовётся загадочная русская душа.

Лагерь тоже изменился. Он стал более обжитым. Появилась баня. Палатки исчезли. Их сменили щитовые казармы и домики. О здании столовой и штаба не говорю. Думаю, их собрали первыми.

В дальнем углу лагеря располагался комфортный туалет. На небольшой выложенной дорожными плитами площадке стояли четыре вертолёта приписанные к нашей базе. Они доставляли группы к месту высадки и осуществляли эвакуацию. Если было кого вывозить. Лагерь делили три ведомства.

Армейская разведка, сводный отряд МВД и мы. Я перечислил их в такой очерёдности исходя из количества личного состава. Нас посланцев передового отряда партии было всего человек семьдесят. Это с командованием, радистами, кладовщиками и "глазами с ушами".

Все три организации имели всё отдельное.

Штабное здание было разделено на три части. У каждого своя охрана, своя связь, свои отчёты и свои задачи, а так же свои "глаза и уши".

Общих зданий было только три. Баня, столовая и туалет. Кроме последнего здания, остальные мы посещали отдельно друг от друга. Это всё напоминает три пальца. Один ковыряется в носу. Второй в ухе. А третий в……. Надеюсь понятно, где ковырялись мы? Ведь мы главный палец!

Свои оперативные и агентурные данные оберегали бдительно. Как от врагов, так и от соседей. Было и общее. Перегаром тянуло ото всех. Даже сладковатый запах травки можно было унюхать. При желании.

Сразу замечу. В нашем отряде всё это было в минимальных дозах. Выпить могли, только вернувшись с задания. Поминая погибших и за выздоровление раненых. И это не от высокой идейности или страха. Перед ушами и глазами. По численности, которых мы не уступали армейцам. А причина была очень проста. Средний возраст в нашем подразделении был выше, чем у всех остальных подразделений. Желающих покуражится перед другими. Показать свою удаль и бесстрашие не было. Не стать героями посмертно и вернуться домой целыми и живыми хотели все. Даже такие свободные люди как я.

Это не значит, что мы прятались за спины других. Если обстоятельства складывались плохо. Мы умирали. Но без бравады. В таких случаях говорили:

"Парню не повезло".

Отряд наш состоял из трёх групп.