ЧВК Херсонес – 2

– Разумеется, зарплата и страховка останутся прежними. Финансово вы ничего не потеряете, но какое-то время поживёте вот здесь. В конце концов, эти апартаменты намного круче вашей крохотной комнатки в помещении «Херсонеса».

Мила поднялась, развернувшись к двери, и на прощанье протянула мне руку.

– Не буду вас торопить. Выспитесь, отдохните, ваш положительный ответ можно озвучить завтра.

Если бы она ещё закончила словами «Честь имею!» и козырнула на манер офицеров царской армии, я бы наверняка не удивился. Но чего не было, того не было, смысл врать?

Когда сестра шефа ушла, а за ней и оба добермана, многозначительно сдвинув круглые оранжевые бровки, покинули помещение, я достал блокнот и гелевую ручку. Рисование приводит в порядок голову, а мне о многом стоило подумать. Итак, что у нас главное за сегодня?

Меня уволили, это факт, но сделали это ради моей безопасности. Кого-то очень не устраивает моё присутствие в штате сотрудников «Херсонеса», а заботливый Феоктист Эдуардович не хочет мною рисковать. В это вполне можно поверить.

Именно поэтому, делая вид, что я на него больше не работаю, он передвигает меня к своей сестре, по совместительству спонсору и совладелице нашего музея. То есть фактически я ничего не теряю, просто иду по другой платёжной ведомости. Значит ли это, что мне точно разрешат работать в прежней команде с Германом, Светланой и Денисычем?

– Если да, то я категорически согласен!

Рисунок прекрасной хозяйки чебуречной получился вполне себе характерным, а портрет небритого водителя такси у меня был и раньше. Я попробовал набросать Милу с доберманами, но это вышло не сразу. Таких сложных псов по памяти не нарисуешь, они – живая ртуть, ни секунды без движения и ненавидят сидеть на месте.

Ещё великий анималист Василий Ватагин сетовал, что звери тут же меняют позу, когда замечают пристальный взгляд человека. Лучше делать быстрые наброски каждого положения, рано или поздно животное вновь вернётся в то, которое вам нужно. Вот так непросто быть художником. Если, конечно, ты не Таринан фон Анхальт или Жоан Миро. Там умение рисовать, скорее, даже лишнее, отвлекает от бизнеса.

Меня же отвлёк требовательный стук в дверь. Мила что-то забыла? Хорошая рифма, как у директора, кому надо – берите. Но на пороге оказалась не она…

– Бро! Как я скучал по теб… – изрядно накушавшийся Денисыч практически упал на меня с порога.

Спрашивать, как именно он нашёл это место, было бессмысленно. В карих глазах вечно пьяненького эксперта по древним языкам плескалась искренняя мужская дружба, на три четверти разбавленная красным вином. Я поймал его под мышки и перетащил на кровать, аккуратно переставив сумку с амфорами на столешницу. Ровно за минуту до того, как в дверь вновь постучали.

– Саня, не выдавай! – трагическим шёпотом взмолился мгновенно протрезвевший Диня, ловко укатываясь под кровать. – Если узнают, что я тут был, уволят к хвостам собачьим вслед за тобой! А кому я ещё такой нужен? Сопьюсь под забором и умру навеки…

Я кротко выдохнул и пошёл открывать. На пороге стоял смущённый Герман, в руках у него был набитый пакет с надписью: «Здоровое питание».

– Мне можно войти?

– Вообще-то уже ночь. Не ожидал, что сегодня я так популярен, но заходи, конечно.

– Друг мой, это тебе, – великан Земнов поставил пакет на табурет, не рискнув сесть сам, и поэтому говорил со мной стоя. – Ты должен знать, что мы все были против твоего увольнения. И я, и Светлана, и Диня, и даже Сосо. Но директор сказал, что для тебя так будет безопаснее, потому что… Просто поверь. Я всегда буду твоим другом, и нет ничего, чтобы…

Ответить мне не пришлось, так же как ему – завершить фразу. Сказать, что произошло? Правильно, в дверь опять постучали. Встретив перепуганный взгляд нашего здоровяка, я молча указал ему пальцем под кровать. Ничего, она двуспальная, как-нибудь уместятся.

– Александр…

– Светлана? – чисто из вежливости я постарался изобразить на лице хоть какое-то удивление. Хотя уже прекрасно понимал, кого ещё у нас тут не хватает для полного боекомплекта.

– Я узнала от Арсена, где вы поселились, – Гребнева, в коротком джинсовом платье с открытыми плечами и глубоким декольте, без малейшего стыда втолкнула меня в комнату, разворачивая к кровати. – Никто не в курсе, что я сбежала к вам. Ночью меня не хватятся, а утром нам уже будет всё равно. Не думайте обо мне плохо, я не такая, я…

Она закрыла мои губы поцелуем, фактически повалив на одеяло. Пружины матраса скрипнули, прогнулись едва ли не до пола, издав характерное «упс…» и пьяненькое «ик!». Наша восхитительная Афродита, уже сидя на мне, одними губами спросила:

– Мы что, тут не одни?

Я помотал головой. Не одни, нас тут много, считай, все специалисты «Херсонеса», за исключением директора. Светлана капризно закусила нижнюю губу, наконец-то соизволив обратить внимание на сумку с амфорами и набитый пакет из магазина «Здоровое питание».

– О-о, мужчины… Как я вас всех ненавижу, – утомлённо простонала она, пересаживаясь на табурет. – Вылезайте уже, накрываем стол!