ЧВК «Пересвет». Книга вторая (СИ)

— Он пойдёт с нами, господин профессор, — спокойно сказал Виктор. — Нам могут понадобиться его мозги.

Эта фраза, сказанная спокойным басовитым голосом, прозвучала довольно зловеще.

— Мы не можем лишний раз рисковать вашей жизнью, но вот его, — я кивнул на Виктора, — вполне! Хорошего полёта!

Пара ударов бронированной перчаткой по обшивке вертолёта и пилот начал добавлять оборотов. Спустя несколько секунд, когда мы с Виталиком и Виктором уже были на безопасном расстоянии, шасси винтокрылой машины оторвалось от поверхности Венской свалки.

Молодой учёный покорно забрался во второй вертолёт. К его чести, он не пытался вырваться, не взбрыкивал. Даже в глазах не было и намёка на страх — скорее там было нечто похожее на любопытство, но не болезненное, как у профессора Голованова, а скорее с нотками авантюризма.

— Вам не страшно? — спросил я, усаживаясь напротив Виктора.

— Нет, ваша светлость. Я бы сам вызвался, реши вы прихватить с собой профессора.\

Мы некоторое время летели молча, наблюдая за раскинувшимся внизу безрадостным пейзажем. Неожиданно Виктор подался вперёд, намереваясь что-то сказать.

— Знаете, в чём причина отсутствия страха?

— Вы бесстрашны от рождения? — усмехнулся я.

— Вовсе нет, ваша светлость, — улыбнулся Виктор. — Дело в том, что вероятность неудачного проведения эксперимента составляла тридцать пять процентов. Под неудачей я подразумеваю летальный исход для всех участников нашей вылазки. Так что мы с вами уже счастливчики, ваша светлость!

Глава 23

Вертолёт летел на довольно низкой высоте, повторяя все неровности расстилающегося под ним рельефа. Оно и не удивительно — серая зона место неспокойное, того и гляди, выпустят очередь или ещё хуже — шмальнут из РПГ. Поэтому пилот и прижимался к земле по мере возможности, стараясь не подводить винтокрылую машину к подозрительным местам.

А подозрительных мест было пруд пруди — от некогда густонаселенной Европы осталось множество городков и деревень, большая часть из которых была заброшена и превращалась в руины, не выдерживая натиска природы.

Деревья и кустарники пробивались сквозь окна и крыши, разрушали корнями асфальт на некогда ровных дорогах. Сады зарастали сорной травой и молодой порослью, кое-где виднелись остатки заборов из камня и дерева, брошенная сельскохозяйственная техника гнила и ржавела прямо на полях.

Это, не считая следов боевых действий, оставивших на земле самые уродливые шрамы.

Это печальное зрелище напомнило мне девяностые года в моем родном мире. Тогда во многих деревнях, удаленных от больших городов, царила похожая разруха. По и без того небогатому сельскому жителю ударила череда кризисов. Их последствия были весьма схожи с тем, что я наблюдал сейчас, разве что без воронок от взрывов, заброшенных окопов и блиндажей.

Но встречались в этом море разрухи и очаги цивилизации. Как правило, это были уцелевшие городки и небольшие поселения. Всех их объединяла одна общая черта — высокие стены по периметру и наблюдательные вышки. Своего рода символ неосредневековья, царящего на этих землях.

— Что это? Вон там, на западе? — Виталик указал на пыльную тучу, поднимающуюся над землей в десяти километрах на западе.

Дамьян Николич прильнул к окулярам бинокля, несколько секунд всматривался, а потом сказал:

— Это транспортная колонна, други. Идут на большой скорости по Янтарному шоссе.

— А это Янтарное шоссе случаем не ведёт в Варшаву? — спросил я, напрягаясь, ведь пылевое облако двигалось параллельно нашему курсу.

— Почти. До Петракова, а оттуда до Варшавы рукой подать, — ответил Виталик.

— И часто тут ездят транспортные колонны на таких скоростях?

— Никак нет, ваша светлость.

И без того плохое предчувствие, не отпускавшее меня в течении всей миссии, теперь стало совсем паршивым. Оно только усилилось, когда мы наткнулись еще на несколько групп автомобилей, спешащих в том же направлении.

— Шеф, приём! — нужно было узнать оперативную обстановку, и Шеф подходил для этого как никто другой. Тем более его отряд находился неподалёку от Варшавской котловины.

— Вашество! Только собирался выйти на связь, а ты тут как тут! — судя по голосу, наемник был встревожен не на шутку.

— Что там с обстановкой?

— С обстановкой все хорошо, точнее полная задница, — съязвил Шеф. — Тут мне шепнули, что началась нездоровая движуха. Причем со стороны Западной Европы! Спутниковая разведка…

Тирада Шефа утонула в шипении радиопомех, полностью заглушивших его голос.

— Шеф! Шеф! Прием! — но вместо ответа звучал шум.

— Боюсь, что связь с вашим коллегой невозможна. По крайней мере временно.

Голос, зазвучавший в динамиках, был очень знаком, но я никак не мог вспомнить его владельца.

— Что вам нужно? И как вы проникли на эту зашифрованную частоту? — решил я перейти в наступление.

Виталик и Дамьян Николич сначала посмотрели на меня с удивлением, а потом нахмурились, вслушиваясь в мои слова.

— С нашей последней встречи, княжич Максим, вы не стали ни сговорчивее, ни менее прямолинейным. Даже не знаю, радоваться ли мне по этому поводу, или печалиться.