ЧВК Всевышнего

Здоровяк двинул кулаком другой руки, Михаил подставил плечо, однако удар был такой, будто налетела электричка. Хрустнул сустав, стегнуло болью. В глазах противника мелькнуло злорадство, а оба охранника довольно заржали.

Михаил стиснул челюсти, он считался умелым бойцом даже среди умелых, начал наносить удары, но здоровяк оказался, помимо того, что крупный и весь в тугих мышцах, еще и хорошим бойцом. Михаил трижды пропустил тяжелые удары, что могли бы выбить дух, не будь усилен элементалем, но самому не удавалось ни провести прием, ни подловить на удар, здоровяк умело уклонялся, а сам атаковал быстро и мастерски.

Некоторое время обменивались разящими ударами, дважды падали, сцепившись, продолжая осыпать друг друга ударами, вскакивали, оба охранника с горящими восторгом глазами верещали в азарте.

В холл вошла Обизат и замерла. Оба охранника, надо отдать им должное, заметили ее сразу, но она застыла, глядя на схватку, и они тоже с восторгом смотрели, как здоровяк попытался достать Михаила мастерским ударом ноги в голову.

У Михаила загудело в черепе, потому сделал вид, что удар сокрушил, покачнулся. Здоровяк чуть расслабился, и тогда Михаил с огромной силой, подключив мощь элементаля, страшно ударил кулаком в левую часть груди.

Кости хрустнули, словно удар пришелся в коробку с печеньем. Здоровяк содрогнулся, словно дерево, в которое угодил падающий с горы камень, остановившимися глазами уставился в Михаила.

– Ты чуть меня не убил, – сказал Михаил громко, чтобы услышали охранники. – Но я опередил…

Он отступил, тяжело дыша, здоровяк покачнулся и завалился лицом вниз, и только тогда оба охранника схватились за пистолеты.

Михаил прыгнул, уже чувствуя, как пробудился зверь, однако Обизат, двигаясь как молния с красной прической, срубила обоих безжалостными ударами в основание черепа.

– Наверх, – велел Михаил.

Лестница неохотно повела на второй этаж, массивная и с широкими ступенями. Перила тоже настолько широкие, что если попытаться съехать на них, задницу надвое раздерешь точно.

Ступеньки из серого гранита с красными крапинками, а дверь на той стороне вымощенной мрамором веранды смотрится как церемониальная арка для королевских выходов.

Михаил прошептал на бегу:

– Теперь все быстро и тихо!.. Нужно добраться до кабинета наверху и не дать никому сбежать!

– Я прослежу, – ответила она.

У двери кабинета Михаил встал от нее слева, крикнул:

– Панас!.. Это я, Макрон!.. Мне нужно с тобой поговорить!.. Выйди, и никто не умрет!

Обизат затаила дыхание, Михаил знаками показал, чтобы не стреляла без команды.

Некоторое время прислушивались оба, Михаил сказал с разочарованием:

– Не хотят общаться… Ладно, действуем по инструкции…

Он быстро заменил обойму на ту, на которой остроглазая Обизат сразу усмотрела красную точку, вскинул пистолет, направив в стену.

Обизат охнула:

– Господин… ты видишь за стеной?

– Чувствую, – ответил Михаил. – Мужчины тоже бывают чувствительными натурами.

Он дважды выстрелил, пинком распахнул дверь и ворвался, держа пистолет перед собой.

В трех шагах от двери на полу, заливая ковер кровью, корчатся двое охранников, а из-за стола поднялся с поднятыми руками бледный и трепещущий бородач, который вел собрание и давал поручения Рамиру.

Он старался держаться невозмутимо, в прищуренных глазах Михаил увидел злость и выжидание промашки противника.

– Шаг в сторону, – скомандовал Михаил. – Даже и не смотри в ящик стола!..

Бородач выдохнул:

– Макрон…

Михаил сказал резко:

– Думаешь, бороду отпустил, тебя не узнают?.. Тебя все тайные службы мира ищут!..

Панас смотрел на него неподвижно, но Михаил уловил в его прищуренных глазах нечто затаенное, тут же уточнил:

– Кроме тех, с кем сотрудничаешь. Или вообще на них работаешь? А то и на две-три сразу?.. То-то всегда выскальзывал из всех передряг!

Бородач возразил с ленцой:

– Ну почему же… Был случай, когда меня освободили прямо в зале суда. За неимением улик.

Михаил сказал со злостью:

– Сейчас у нас улики тоже хлипкие. Потому ты сам напишешь признание в перевороте. Что и как ты для него сделал, кого завербовал, кто передал тебе деньги, кто из местных покровительствует, где держишь наворованное… подробно, чтобы легко проверить…

Обизат сказала голосом персонажа какого-то фильма:

– Где закопал трупы, как доказательство, что это сказал именно ты.

Бородач расхохотался:

– Твоя девочка шутит?

Михаил ответил без улыбки:

– Панас, я давно не тот, каким был раньше. Вот, чтобы тебе стало яснее…

Он перевел взгляд на одного из стонущих телохранителей, тот начал приподниматься на дрожащих руках, уже водил по сторонам взглядом в поисках выпавшего пистолета.

– Ну-ну, – подбодрил Панас с интересом.

Михаил кивнул Обизат. Она выстрелила молниеносно, хотя мгновение тому держала на прицеле Панаса.

Голову охранника отбросило назад, словно ударили молотом. Кровь выплеснулась из развороченного затылка.

Панас побледнел.

– Макрон… это незаконно!

Михаил кивнул.

– Что, правда?.. Подписываешь?

Панас ответил сквозь стиснутые челюсти.

– Ни за что…