ЧВК Всевышнего

Он покачал головой.

– Просто не люблю, когда автомобили бьют или взрывают. А когда из окна или крыши высотного дома какой-нибудь дурной труп падает обязательно на автомобиль, у меня сердце кровью обливается… Почему этот идиот никогда не может упасть рядом?.. Вон места сколько! Нет, обязательно прямо на середину крыши новенького и только что вымытого.

Она покосилась с недоверием, говорит вроде бы серьезно, но что-то в голосе еще, а когда увидел ее расширенные в непонимании глаза, сказал утешающе:

– Из этого домика и скакнем. Если Азазель еще не перекрыл портал.

Она остановила автомобиль за домом, Михаил покинул его медленно, с радостным подъемом понимая, что в домике никого нет, точно нет, элементаль в нем не любит боли, а пули бьют больно…

Обизат выскользнула быстро и бесшумно, Михаил остановил ее жестом, трава у дома смотрится свежей и непримятой, нет автомобильных следов, тем более – гаража, нет тропок, что возникают чуть ли не с первого дня поселения.

Обизат перехватила его взгляд, кивнула с полным пониманием на юном невинном личике. Всякий, кто любит одиночество, либо – дикий зверь, либо – Господь Бог.

Он вошел в дом первым, огляделся в первой же комнате. Домик просторный, три комнаты, стены толстые, с дальней дистанции не пробить слежавшуюся глину, а если из пистолета, то пули завязнут даже с двух шагов. Окна традиционно крохотные, не пролезть, зато отстреливаться удобно, если только самому не стоять напротив.

Обизат сказала тихонько:

– Придут сюда?

– Уже идут, – ответил Михаил. Взглянув в ее непонимающее лицо, пояснил: – Оби, со временем узнаешь, как много способов отследить жертву, а пока приготовься стрелять на поражение. Впрочем, других вариантов пока не знаешь.

Она встрепенулась.

– Идут!.. Ты не слышишь?

– Теперь слышу, – ответил он. – Ты молодец, чуткая. Будто и не женщина!

Она ответила гордо:

– Стараюсь быть полезной своему господину и повелителю!

Михаил всмотрелся в далекие фигуры, что широкой цепью, перебегая от камня к камню и сильно пригнувшись, начали приближаться к домику.

– Идут так, – заметил он, – словно знают, что у нас нет снайперских винтовок.

– А если знают?

– Может и такое, – сказал он, – Гайдуллин опытный зверь, всегда старается узнать как можно больше о противнике.

Обизат ответила бодро:

– Хорошо заполучить шкуру опытного зверя!.. Больше чести.

Глава 14

Они приближаются настороженно, очень широкой цепью на тот случай, если он не один с девчонкой, а приготовил здесь целый отряд.

Михаил подумал с тоской, что люди даже в таких ситуациях избегают слова «убить». К примеру, «пленных не брать» – это вовсе не значит пробежать мимо тех, кто бросил оружие и поднял руки.

И вообще на войне людей не убивают, а всего лишь «уничтожают живую силу противника». Не врага, а всего лишь противника, с которым играем в самую увлекательную для мужчин игру, потом о ней говорят «выиграли войну», «проиграли войну», то есть всего лишь игра, не нужно ею возмущаться и пытаться остановить.

Бои без правил на ринге хороши, но там недостает массовости, да и крови мало, а вот такая, со стрельбой и увлекательнейшими ракетными ударами, веселит душу и заставляет чаще биться сердце…

Обизат закусила губу, всматриваясь, прошептала изумленно:

– Их двенадцать человек!.. Почему так много?

– Потому что здесь ты, – пояснил Михаил серьезно. – Хотят забрать у меня.

– Еще чего, – ответила она сердито. – От моего повелителя? Но ты же не отдашь?

– Ни за что, – пообещал он. – Даже за все пряники мира! Хотя, если предложат и ящик печенья…

Она продолжала всматриваться, шепнула:

– Двенадцать, но старшего не увидела.

– А его может и не быть, – ответил он.

– Почему?

– Явится на готовое. С телохранителями.

Она посмотрела на него с великим уважением.

– Ты великий воин!.. Если столько воинов посылает в первом отряде!

– Да, – сказал Михаил, – хороший отряд. И столько же в засаде. Наверняка и снайпер где-то устраивает себе местечко. Зная Гайдуллина, я бы сказал, что снайпер будет. Хороший командир всегда осторожничает, чтобы сыграть потом быстро и четко.

Обизат сказала быстро:

– А если у них лаунчеры? Этот домик рассыплется!

– Надо сделать, – ответил Михаил, – чтобы не рассыпался. Будь здесь, я антенну поправлю.

Он выбежал из комнаты, Обизат слышала, как быстро промчался по ступенькам на крышу дома, что-то там сделал, а через минуту появился снова, довольный и не запыхавшийся.

– Зачем, – спросила она, – тебе антенна, мой повелитель?

Он отмахнулся.

– А ни за чем. Зато увидели меня в бинокли. Сейчас берут нас в плотное кольцо, чтобы уж точно не вырвались.

– А что в этом, – спросила она в недоумении, – хорошего… для нас?

Он сказал серьезно:

– Иди к окну и следи за ними. Как только пойдут в атаку, отстреливай всех и каждого. Пленные нам не нужны, здесь рождаемость высокая, и все готовы умереть за свои или чужие идеалы. Но сама под пули не лезь.

– Хорошо, – ответила она. – Все сделаю.