ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс

Впрочем, вариант с тем, что все радикальные меры оставят до июня и пока будут давать возможность отыграться, казался более вероятным, поскольку после мартовского списания за проживание получилось, что один из нашего курса уже ушёл в минус, но никаких особых мер к нему пока не применяли. В минусе оказался Ипполитов. "Астрам" в марте особенно не везло — они проиграли оба раунда Забегов, а выиграть смогли только одну стрельбу, на второй случился неожиданный сбой у Вовки Козлова и даже результат Ипполита не помог. Итого минус 8000 за март. Осталось у них 7000 с половиной из которых 5000 были лично Сиваковские. Он по-прежнему получался самым богатым на нашем курсе, благодаря победам в кроссах и в самом начале, на крыльях. А у Ипполита было минус 700. Так в таблице Робот и записал. Со значком минуса. Ипполит ходил невозмутимый, как будто совсем и не тревожился. А может так и было на самом деле? Он стал совсем для меня непонятным. Спрашивать на эту тему у Виктора Робертовича никто из нас не решался, даже Козлов и Корнеев, правдорубы. Наверное, боялись услышать ответ.

У "Гладиолусов" дела обстояли самым лучший образом — 13000 на счету. В Забегах они не побеждали, но смогли выиграть ту злополучную для "Астр" стрельбу.

"Тюльпаны" тоже оказались в полосе невезения. Они затащили только один раунд Забегов, а стрельбы продолжали проигрывать. Вася Козырев не тянул. Не получалось у него быстро стрелять и всё тут. В Играх он вёл себя вполне на уровне, отрабатывал свою роль на совесть, а тут его конкретно клинило. Итого минус 8000 за март. На счету "Тюльпанов" оставалось 11000, из них 5000 лично Бандуркина, который уступал в богатстве Сивакову совсем немного. Очки у него получалось зарабатывать — и на турнике был лучшим и вообще умел отличиться. Талант.

Итак, о событии — Сиваков перешёл в пятёрку "Тюльпанов". Два наших богача объединились. Инициатором, очевидно, выступил Бандуркин, постоянно злившийся на Васю. А над очками своими он трясся как никто. Впрочем, Сиваков трясся не меньше. А тут и "Астры" сливаются и ещё с кроссами у него возникла проблема. Моя победа что-то сдвинула в пацанах и теперь у нас на финише разыгрывались нешуточные баталии — человек по пять-шесть, а то и больше претендовали. Мне второй раз победить пока не удалось, появился азарт и он сильно мешал, сбивал с толку этого моего машиниста. Но и Сиваков с тех пор выиграл только разок и с очень большим трудом. В общем, причины для перехода у него были.

Для нас это всё случилось одновременно и внезапно, и буднично, как раскат грома во время грозы — вроде и ждёшь чего-то такого, а всё равно дёргаешься. Я и не думал, что такой переход возможен. Да мне и в голову не приходило об этом думать. Расскажу, как было.

На самоподготовке Бандуркин поднял руку, встал и задал этот простой вопрос, который никто ещё не задавал.

Виктор Робертович отодвинул книжку, которую читал, и выпрямился на стуле.

- И кто же это хочет перейти?

Бандуркин посмотрел на Сивакова и тот встал.

- Я хочу. Ну, если можно, конечно.

Сивый покраснел по самые свои примечательные уши и смотрел строго перед собой.

- Да уж. Нормально, — сказал Игорь Данченко.

Он явно хотел продолжить, но Робот предупреждающе поднял палец обрывая.

- Может быть и можно, — сказал он. — А может быть и нет. К нему, значит, хочешь?.. И вместо кого?

Бандуркин посмотрел в другую сторону и поднялся Вася Козырев.

- Вместо меня.

Вася был непривычно бледен, особенно в контрасте с Сиваковым, и видно, что переживал.

Я уже говорил о его склонности к созерцательности и, соответственно, склонности к торможению. Вообще, как человек он мне очень нравился — отзывчивый, добрый, молчаливый и умеющий слушать. Прямо моя противоположность, если честно. Но только не представляйте себе эдакого душку. У нас все были с перчинкой, с характером, про это я тоже говорил. У Васи характер безусловно присутствовал. И по роже он получал на занятиях и сам раздавал. За время, прошедшее с начала учёбы, он стал строже и собраннее, но это на занятиях. В свободное время Вася снова становился в точности каким был в начале.

- Понятно, — сказал Виктор Робертович. — И что, значит "Тюльпаны" готовы на этот обмен?

- Так точно, — отозвался Бандуркин.

Меня передёрнуло. Любил он вставлять такие солдафонские словечки. Сейчас это мне показалось особенно неуместным.

- То есть, ты за всех говоришь? — уточнил Робот, разглядывая в упор остальных "Тюльпанов".

- Да, — сказал Резников.

Говядин кивнул. Вовка Дорохов тоже. Поймав мой взгляд, он слегка пожал плечами.

- Ну ладно. А вот для " Астр", я так понимаю, это решение стало неожиданностью?

- Это если выразиться мягко, — сказал Игорь.

Володя Козлов, сидевший с ним, обернулся и вглядывался в Сивакова. Сменщиков, сосед Сивого по парте, зло прищурился, встретив мои глаза.

- Мы согласны, — громко и отчётливо выговорил Ипполит, сидевший позади них.

Виктор Робертович задержал на нём взгляд, затем посмотрел на Данченко.

- Согласны, согласны, — Игорь саркастично ухмыльнулся и обернулся к Сивакову. — Давай, вали отсюда.