Чжуанцзы

— [Ваши] вопросы, учитель, конечно, не были достойны сущности, — сказал Чжуанцзы. — [Чтобы] постичь путь, [Вы] спрашиваете, [словно] у надзирателя на рынке, как пинают свинью <узнавая, насколько жирна>: чем ниже, тем яснее. Только Вам не обязательно приводить [пример] — нет вещи, которая бы [пути] избежала. Таков истинный путь, таковы же и слова о великом. [Есть] три слова: чжоу, бянь, сянь. Звучат [они] различно, а сущность одна, они обозначают одно «повсюду». Попытаемся вместе странствовать по дворцу Нигде, и суждениям о единстве общего не будет конца и предела. Попытаемся вместе с Недеянием [стать] простыми и спокойными, бесстрастными и чистыми, гармоничными и праздными! Отвлеклась бы от всего моя мысль {9}, куда бы ни направилась, не знала бы предела, уходила бы, возвращалась и не знала бы, где остановиться. И я бы уходил и возвращался, не ведая, где она закончится, бродил бы по необъятным пространствам, вступил бы в [область] великого познания и не ведал бы, [как] его исчерпать. Вещество в вещах не отграничено от вещей, но вещи обладают пределом, так называемой границей вещи. Предел же беспредельного — это бесконечность конечного. [Мы] говорим о наполненном и пустом, об увядании и смерти. Для пути же наполненное не наполнено, пустое не пусто. Начало и конец для него не начало и конец; скопление и распад для него не скопление и не распад.

Нерешительный [по прозванию] Сладость Лотоса и Священный Земледелец вместе учились у Старого Дракона Счастливого. [Как-то] днём Священный Земледелец затворил двери и, опёршись о столик, задремал. А в полдень, распахнув двери, [к нему] вошёл Нерешительный и сказал:

— Старый Дракон скончался!

Священный Земледелец со сна схватился за посох и вскочил, но вдруг отпустил посох и, улыбнувшись, сказал:

— [О] Небо! [Он] знал, как я невежествен, груб и распущен, поэтому бросил меня и умер. Увы! Учитель умер, не открыв мне [своих] безумных слов {10}.

Его речь услышал Закрывающий Курган {11}, который высказал своё соболезнование и заметил:

— К воплотившему путь прибегают со всей Поднебесной благородные мужи. Ныне и тот, кто обрёл лишь волосок осенней паутины, меньше чем одну из десяти тысяч долей [пути], понял, что умерший унёс с собой свои безумные речи, а тем более [понимают это] те, что воплотили путь. Смотрят на него — бесформенный; слушают его — беззвучный. Люди, о нём рассуждающие, называют его — тёмный-тёмный. Но так судить о пути — значит отрицать путь.

Великая Чистота {12} спросила у Бесконечности:

— Знаешь ли ты, [что такое] путь?

— Я не знаю, — ответила Бесконечность. [Великая Чистота] спросила о том же у Недеяния:

— Я знаю, — ответило Недеяние.

— [Если] ты знаешь путь, [то скажи] владеет ли [он] судьбами?

— Владеет.

— Какие же у него судьбы?

— Из тех, что я знаю, могут быть благородные, могут быть презренные, могут быть соединённые, могут быть разделённые. Вот судьбы пути, которые мне известны.

Об этих словах Великая Чистота спросила у Безначального:

— Кто же из них прав, а кто неправ? Бесконечность ли со своим незнанием, или Недеяние со своим знанием?

— Незнание глубже, а знание мельче, — ответило Безначальное. — Незнание внутреннее, а знание — внешнее.

И тут Великая Чистота со вздохом сказала:

— Тогда незнание — это знание? А знание — незнание? Но кто, же познаёт знание незнания?

— Путь неслышим, — ответило Безначальное, — [если] слышим, [значит], не [путь]. Путь невидим: [если] видим, [значит], не [путь]. Путь не выразить в словах: [если] выражен, [значит], не [путь]. [Кто] познал формирующее формы бесформенное, [понимает, что] путь нельзя назвать.

— Те, кто спрашивают о пути, и отвечают о нём, не знают пути, — продолжило Безначальное. — Пусть даже спрашивающий о пути ещё не слышал о нём. О пути нельзя спрашивать, на вопросы [о нём] нет ответа. Спрашивающий о том, о чём нельзя спросить, заходит в тупик. Отвечающий на то, на что нельзя ответить, не обладает внутренним [знанием]. Тот, кто, не обладая внутренним [знанием], ожидает вопросов, заводящих в тупик, во внешнем не наблюдает вселенную {13}, во внутреннем не знает первоначала. Вот почему таким не взойти на [гору] Союз Старших Братьев, не странствовать в великой пустоте.

Свет спросил у Небытия:

— [Вы], учитель, существуете или не существуете? — Но не получил ответа. Вгляделся пристально в его облик: тёмное, пустое. Целый день смотри на него — не увидишь, слушай его — не услышишь, трогай его — не дотронешься.

— Совершенство! — воскликнул Свет. — Кто мог бы [ещё] достичь такого совершенства! Я способен быть [или] не быть, но не способен абсолютно не быть. А Небытие, как [оно] этого достигло?

Кующему крюки для поясов {14} [на службе] у старшего военачальника было лет восемьдесят, а [мастерства он] ни на волос не утратил.

— Как ты искусен! Обладаешь ли учением? — спросил старший военачальник.