Clouds of Glory

В Кинлохе Мэри Ли и ее девочки находились достаточно близко к Манассасу, чтобы "слышать слабый, но отчетливый звук канонады" вдалеке, разносившийся в жарком, неподвижном летнем воздухе весь день и вечер 21 июля. На следующий день, под проливным дождем, они увидели, как кареты скорой помощи несут тяжелораненых солдат Конфедерации в соседнее поместье, превращенное в импровизированный госпиталь. Милдред и Мэри Кьюстис вызвались работать там медсестрами, подавляя свой ужас перед зловонием и страшными ранами - ведь раны на поле боя и хирургия были не для слабонервных в те дни, когда врачи еще не знали теории микробов, а у хирургов не было никаких средств лечения, кроме скальпеля и пилы. Раны в голову или туловище считались смертельными, и обычно так и было. Инфекция, если она заносилась, тоже часто приводила к летальному исходу. Для девушек это было грубым пробуждением к реалиям войны.

Они были не одиноки. Хотя потери при Булл-Ране были незначительными по сравнению с великими сражениями, которые предстояли в будущем - чуть менее 3 000 человек со стороны Союза и чуть менее 2 000 со стороны Конфедерации * - сообщение о том, что "мертвые и умирающие покрывают поле", как записала Мэри Чеснат в своем дневнике, пронеслось по Югу так же быстро, как и новость о победе армии Конфедерации. В гостинице "Спотсвуд" в Ричмонде, где миссис Чеснат остановилась вместе с президентом и миссис Дэвис и Робертом Э. Ли, среди постояльцев было много горя. Миссис Чеснат рассказала, как сама миссис Дэвис разбудила жену полковника Фрэнсиса Барстоу. "Бедняжка! [Миссис Барстоу лежала в своей постели. Миссис Дэвис постучала. "Войдите". Увидев, что это миссис Дэвис, она поднялась, готовая вскочить на ноги, но тут в бледном лице миссис Дэвис появилось что-то такое, что выбило из нее жизнь. Она уставилась на миссис Дэвис, а затем отступила назад. Она закрыла лицо рукой. "Это плохие новости для меня? Миссис Дэвис молчала. "Он убит?"... Как только она увидела лицо миссис Дэвис, она поняла все в одно мгновение - она поняла это еще до того, как накинула шаль на голову". На следующий день миссис Барстоу упала в обморок во время похоронной церемонии. "Пустое седло и ведомый боевой конь - мы все это видели и слышали", - писала миссис Чеснат. "И теперь мы никогда не покидаем Мертвый марш в Соле. Он идет и идет, пока мне не хочется заткнуть уши и закричать".

Ли прекрасно понимал, что вокруг него страдают, а также осознавал, что это только начало. На Севере поражение породило новую решимость увеличить численность войск и лучше их обучить. Генерал Макклеллан вскоре должен был прибыть в Вашингтон, чтобы заменить Макдауэлла, а вскоре и престарелого и все более немощного Скотта. На Юге ликование по поводу победы сдерживалось осознанием того, что она не закончила войну. "Не горюй о храбрых мертвецах, - писал Ли Мэри из Ричмонда. "Скорбите о тех, кого они оставили после себя. Первые покоятся. Вторые должны страдать". Написав о победе при Булл-Ране, он сообщил ей, что хотел бы "принять участие в прежней борьбе и сожалеет о своем отсутствии, но президент счел более важным, чтобы я был здесь". Он также сообщил, что наконец-то принимает полевое командование: "Завтра я отправляюсь в Северо-Западную армию. . . . Не могу сказать, надолго ли, но напишу вам".