Cлово президента

А президент Райан отказывался. Похоже было, будто трон попал в руки иностранного узурпатора, может быть, и неплохого человека, но не похожего на других, собиравших вокруг себя людей из истеблишмента. Они терпеливо ждали, когда он призовет их, как поступали раньше все президенты, которым требовалась их мудрость и советы, в обмен на что они получали доступ к власти, как это происходило с придворными на протяжении столетий. И тогда они начнут управлять страной, помогая занятому делами главе государства, заботясь о том, чтобы все осуществлялось как раньше, по-старому, что являлось единственно правильным, поскольку все члены их круга признавали это, служа повелителю и получая блага в ответ.

Но при Райане старая система была не столько уничтожена, сколько предана забвению, и это озадачивало тысячи членов Великой сети. Они собирались на вечерние коктейли и обсуждали деятельность нового президента за стаканами перрье и тарелками с гусиной печенкой, снисходительно улыбаясь при известии о его новых идеях и ожидая, когда он наконец прозреет. Но прошло уже немало времени после событий того страшного вечера, и пока этого не случилось. Люди их круга, продолжающие работать на нового президента, которые были назначены на свои должности еще Фаулером и Дарлингом, приходя на вечеринки, делились с остальными, что не понимают происходящего. Старшие лоббисты пытались добиться приема через администрацию президента, но получали ответ, что президент крайне занят и у него нет времени. У него нет времени? Нет времени для них?

Казалось, будто фараон приказал аристократам и придворным разъехаться по домам и заняться своими имениями, расположенными вверх и вниз по течению Нила, а это ничуть их не привлекало – жить в провинции…, как простые люди?

Но еще хуже было то, что новый состав Сената, или по крайней мере его большая часть, следовал примеру президента. Многие сенаторы, если не большинство, вели себя сдержанно и в разговорах с ними отделывались короткими фразами. Ходили слухи, что новый сенатор из Индианы поставил у себя в кабинете на письменном столе кухонный таймер, установив его таким образом, что лоббистам выделялось всего пять минут, а тем, кто начинал осуждать изменения в налоговом кодексе, просто отказывал в беседе. Больше того, у него даже не хватало такта предупредить секретаря, чтобы тот не назначал встреч тем, кто хотел обсудить с ним эту проблему. А главе могущественной вашингтонской юридической фирмы, человеку, единственным желанием которого было просветить новичка из Пеории, он заявил, что никогда не будет говорить с такими людьми. Причем сказал это сам. При других обстоятельствах это было бы всего лишь забавным. Случалось и раньше в Вашингтон приезжали вновь избранные законодатели такой кристальной чистоты, что казалось, будто они въезжают в столицу на белом коне, однако с течением времени становилось ясно, что лошади давно вышли из моды, да и в большинстве случаев это вообще делалось ради рекламы.

Но не на этот раз. Слухи об этом уже распространялись. Сначала эту новость сообщили в местных газетах округа Колумбия, оценив как забавную причуду, но затем ее подхватили в Индианаполисе и начали восхвалять сенатора как кристально честного защитника интересов народа из их родного штата и, наконец, благодаря двум информационным синдикатам она стала достоянием всей страны. Этот новый сенатор решительно говорил с коллегами и сумел привлечь на свою сторону еще нескольких членов верхней палаты. Таких новообращенных было не очень много, но достаточно, чтобы вызвать брожение. Сенатора даже избрали председателем влиятельной подкомиссии,

что предоставило в его распоряжение превосходный рупор для выражения своих идей, тем более что сенатор обладал незаурядными ораторскими способностями и прибегал к ярким, хотя и не слишком утонченным, выражениям, которые репортеры не могли не цитировать в своих газетах. Даже те из них, кто отличались респектабельностью, не без удовольствия информировали читателей о подлинно новых событиях – в конце концов, именно это и было новостями, о чем кое-кто начал уже забывать.

На вечеринках собравшиеся все еще шутливо называли все эти новации причудами, очередным «хула-хупом», любопытным и забавным зрелищем, которое быстро выйдет из моды, но некоторые начали проявлять признаки беспокойства. Случалось, снисходительная улыбка застывала на губах говорящего в самой середине шутки, и он задумывался о том, а нет ли здесь чего-то действительно нового.

Нет, ничего по-настоящему нового произойти здесь не может. Это знали все. У системы были правила, а правилам надо повиноваться.

И все же кое-кого в Джорджтауне не оставляло чувство тревоги даже во время торжественных ужинов. Они жили в роскошных домах, за которые нужно платить, им предстояло заботиться об образовании своих детей, да и положение в обществе обходилось недешево. Все они приехали в Вашингтон из других городов и не испытывали ни малейшего желания возвращаться обратно.