Coca-cola forever! Рассказы

Я тот человек или душа в физическом оболочке, который, думает, что этот мир создан был Богом по ошибке. И от этой своей роковой ошибке в эти дни он курит где-то в стороне. Я тоже был рождён от ошибок моих родителей. Я их кошмар наяву. Иногда, кажется, что я был слеплен из каких-то остатков глины. Что-то у меня было не то с пелёнок. Не любил толпы людей, не знакомых лиц, особенно родственников. Мои антенны подключены в другую волну, например: Daft Punk.

Тот день проходил как обычно. Даже можно его обозначить как "повторный". У меня все воскресении проходили сном дальше кальян и кино. Думаю, что я роюсь в мире кино больше чем в реальном мире. Мой большой минус. Во втором в музыкальном, точнее в мире рока. Избегал от реальности. Не знаю. От детства. Прячась в шкафу или в стопках вещей не понятных, любил заходить в свой мир. Мир был слеплен из Голливудских кинолент и моих кошмаров. А моими кошмарами были – родители. Они любили рыдать и кричать на друг друга. От этого я и во взрослой жизни тоже не избавился. Избавлялся от этого только с помощью фильмов, книг, рока и кальяна.

Любил свою лоджию. Скорее всего не моё, а временное уединение. Тот день я смешал с Darkside, Adalya и Al Fakher. Точно не помню каких вкусов. Точно знаю, что добавил никотин, которые продаются в малюсеньких тюбиках. Халил мамуд и мой ноут с "Пилой" Джеймса Ванна составляли мне компанию. К середине фильма мне показалась что мне в голову засела горгулья. Она выкручивала мою голову. Глаза отключили или совершили вход в темноту.

Открыв глаза оказался где-то в холоде. Передо мной проходила война воинов. Клановые или не знаю. Примерно народами. Скорее всего белого и черного. Со временем осознал, что попал в мир иной. Если бы место меня увидел всё это Толкиен он бы увидел отражение своих идей. Второе задумался о Булгакове. Он бы что подумал? В третьем мне пришло в голову Джонатан Литтелл. Он бы написал эпопею про это. Как Пьер Безухов оказался я в этом бесконечном заварухе. Непростая ситуация. Шок собственной персоной бродил в моем теле.

Похоже было на то, что проходил в городе Анталии. Попался тогда в руки аферистов. Был мечтательным придурком. Умудрился за неделю пустить в воздух 10 тысяч долларов из кошелька мамы. Под воздействием героина все деньги, которые у меня имелись с улыбкой дурака отдал Хасану или Хусейну. Тогда вот я летел с Анталии в Стамбул мне казалось, что с моего лица скальпом снимали мою кожу. И все внутренние органы вытащили на наружу без наркоза. В Стамбуле не понимал, что там забыл, и куда надо. В аэропорту плюс-минус 25 минут стоял, глядя на небо и улыбался. Сейчас сидя в спине горгульи зашёл в дежавю.

Попал в комнату. Более точно обозначить можно как "склад душ". Сидел в стреме длинный персона. Называю его «персоной», потому что он не похож на человека. Похож на рисунок, начертанный карандашом. До носа у него одета была шляпа. Нос прямоугольный. Рот, скорее всего линия была до ушей. Иногда он открывал рот. Там были клыки и длинный язык. Шея словно резиновая она удлинялась и становилась короче. Руки были или не были не понять. Одет был в черную мантию. Нога как у вороны. Он откуда улавливал душ без лица и засовывал их в подобие шкафов. Рука у него без определенного формы. И три пальца с грязными ногтями. В других моментах он улыбался.

Сам не понял, как оказался у него в руках. Размахом меня воткнул в одну из этих "шкафов". Лицо как будто промылось. Разучился дышать не мог ничего предпринять. Он посмотрел на меня, на дверь моего "шкафа" смотрел его один глаз. У меня не было руки ни ног. Превратился в безымянного призрака.

Мой слух привязался к шуму. Этот шум потихоньку стал громче и внятнее. Почувствовал себя. Начал дышать. Еле как открыл глаза. Трезвонил моя сотка. Играла "Acdc – Highway to hell". Ещё полчаса не смог двинуться с места. Кино уже давно закончилось. Ноут смотрел на меня мертвым взглядом. Кальян уж загорелся. Спекся.

Сороконожка

У меня внутри сороконожка. Она съедает меня всего внутри. Каждым днём с ним труднее. Я более сильнее него. Его щупальце уже добрались до главного механизма нашего с вами организма. Меня не убьют химикаты или никотин, алкоголь. Меня убьёт моя внутренняя сороконожка. Она уже набирает силы… каждым новым днём я уменьшаюсь. Она растёт. Её яд входит как слова которых я пищу. Писательство даёт шанс мне существовать хоть чуть-чуть. Без писательства я незнакомый чувак из мертвого сборище туловищ.

"Покидая Лас Вегас"… Чувствую тот же грусть и тяжесть. "Страх и ненависть в Лас Вегасе"… Та же странные чувство. Превращаюсь в никто или в нечто не знаю… Скоро "Чужой" разорвёт мне башку.... И хлынет кровь тихого писателя в муках как Кафка.

Где моя машинка? Писательская машина? Не могу найти. Может попрошу у Хэнкса?

Вижу своих главных героев. Странноватые людишки. Надо успеть про них написать. Но, когда? Как? Оставить ли обязанности. Оставить ли всё как есть и писать. Но, денежки для хлеба у какого хлопца попросить, без дела не наполнишь своё брюхо.