Coca-Cola. Грязная правда

Милан и Марин настаивали на своей непричастности к преступлению, утверждая, что и с боевиками знакомы не были, и профсоюзу не угрожали — напротив, по их словам, они сами подвергались угрозам со стороны военизированных отрядов. Милан уверял даже, будто он платил за покровительство армейскому отряду Алехо дель Рио, стоявшему гарнизоном на дороге в Апартадо. Марин признал, что боевики заглядывали на завод, но якобы лишь попить газировки, а если их имена не внесли в журнал, так это потому, что охранники их боялись. И он опять-таки рассказывал, что его самого подозревали в сочувствии к партизанам и даже вызывали по этому поводу на встречу с региональным командиром военизированных отрядов по имени Пабло.

Новая информация побудила прокуратуру выпустить Марина 19 июня 2000 года из тюрьмы на том основании, что доказательств его причастности к насилию набралось недостаточно. Шесть месяцев спустя следствие по делу об убийстве Хиля было закрыто. Такой исход глубоко огорчил родных погибшего и его товарищей по профсоюзу, однако для колумбийской системы правосудия это типично, по словам Доры Люси, члена Коллегии адвокатов имени Хосе Альвеара Рестрепо в Боготе. Коллегия давно уже борется с безнаказанностью членов военизированных отрядов. «Во многих случаях улик набирается вполне достаточно, однако прокуратура заявляет, что их мало, и закрывает дело». Более 2600 активистов погибло за двадцать лет, а судебные приговоры были вынесены менее чем в ста случаях, и по большей части — в последние годы. Основная причина такого положения — политическое давление, которое испытывают следователи и прокуроры. В то самое время, когда по делу Хиля было принято такое решение, в стране разгулялись партизаны, и общественное мнение громко взывало к беспощадному отпору терроризму. С другой стороны, в офисе генерального прокурора скапливались доказательства тесного сотрудничества между армией и военизированными отрядами. В июле 2001 года прокуратура даже произвела арест генерала Алехо дель Рио, того самого человека, у которого Марин, по его словам, искал защиты. Генералу было предъявлено обвинение в сотрудничестве с боевиками. На протяжении ряда лет они проводили совместные операции.

Но в том же месяце новый генеральный прокурор Луис Камило Осорио уволил главу отдела по правам человека и провел чистку среди следователей, которые проявили излишнее усердие в выведении на чистую воду военизированных отрядов. Еще месяц спустя он выпустил на свободу дель Рио. «Осорио причинил прокуратуре серьезный ущерб, от которого она до сих не оправилась», — полагает Адам Исаксон, директор программ Центра международной политики. Этот расположенный в Вашингтоне исследовательский центр изучает, среди прочих стран, и Колумбию.

Помимо личной дружбы некоторых менеджеров с завода в Карепе с членами военизированных отрядов появились и другие малоприятные свидетельства того, что компания поддерживает тесные отношения с этими группировками. Опытный репортер американского Национального общественного радио, автор исчерпывающего исследования по гражданской войне в Колумбии «Ходячие призраки» Стивен Дадли утверждал, что эти отряды умышленно располагают свои базы поблизости от разливочных заводов Coca-Cola. В 1999 году авторитетный журнал Cambio — колумбийский эквивалент Time — сообщил о встрече представителей ботлера Panamco с главой AUC Карлосом Кастаньо в августе 1998 года. Целью встречи было обеспечить проникновение продукции Coca-Cola в долину Магдалены. В ту пору боевики Рамона Исасы требовали дань за то, чтобы пропустить газировку в регион, а когда Panamco отказалась платить, они на четыре месяца остановили грузовой транспорт. Сидя в своем лагере под городом Монтерия, Кастаньо якобы побранил Исасу за такие действия: «Рамон, мы не можем воевать с корпорациями, — говорил он. — Мы боремся с партизанами». Исаса молча кивал, но в итоге согласился отменить эмбарго, после чего боевики и представители корпорации дружно угостились цыпленком, рисом и кока-колой.

С одной стороны, этот эпизод говорит даже в пользу ботлера, который отказался платить боевикам как раз в тот момент, когда те под руководством Кастаньо и Исасы творили худшие из своих жестокостей. С другой стороны, просто чудовищно, что руководство компании тайно вступило в переговоры с группировкой, которую колумбийское правительство объявило вне закона, а правительство США (правда, уже позднее) внесло в список иностранных террористических организаций. «Никто больше из американских корпораций не общался с Карлосом Кастаньо, — говорит Исаксон. — Вопрос в том, как много было известно в штаб-квартире в Атланте. Если ваши франшизополучатели общаются с наркоторговцами, чтобы обеспечить продвижение вашей продукции в регионе, — это вас как, совсем не колышет?»