Coлнцe для вcex!

— Насколько там безопасно? — спросила Сарранг уже серьезно.

— Думаю, не стоит здесь надолго задерживаться, — ответила Вэйнз.

— А ты можешь перебраться через эту… жопу Дьявола… — (женщина снова хохотнула) — куда-то, где бы ты могла некоторое время оставаться в безопасности?

— Как долго?

— До вечера… часов до двадцати? Раньше я не смогу освободиться.

Вэйнз ненадолго задумалась. Ей сразу вспомнился магазинчик в квартале за парком и подвал, через который они с Дафф выносили коробки с коммуникаторами, планшетами, ком-браслетами, камерами, часами и другой мелкой электроникой. И она ответила:

— Думаю, да. Есть одно место… недалеко от заведения, где мы утром встречались.

— Вот и отлично! — сказала Сарранг. — А вечером тебя пристроим… — Немного помолчав, она добавила: — Похоже, придётся нам поспешить с этим твоим шрамом… Я свяжусь с хирургом.

Вэйнз на минуту лишилась голоса. «Чего же ей от меня нужно?» — недоумевая, спрашивала она себя. Что могло потребоваться человеку вроде Сарранг, от средней руки воровки вроде неё, чтобы за это оплатить дорогостоящую пластическую операцию? Вначале Сарранг дала ей кучу денег, теперь готова укрыть от шакалов, да ещё и…

— Эй! Ты ещё здесь?

— Да. Здесь.

— Этот номер надёжный?

— Да.

— Тогда жди моего звонка. В девятнадцать семьдесят будь на связи.

Сарранг отключилась.

Собравшись с мыслями, Вэйнз отправила короткое сообщение их общей с Дафф знакомой, работавшей там же, где и Дафф, с просьбой одолжить комм подруге, чтобы они смогли переговорить…

После разговора она снова спустилась в канализацию.

Глава шестая. Чеин Ренн

Чеин Ренн свернула с грязной, едва освещённой редкими фонарями улицы в тёмный проезд, ведущий вглубь рабочего квартала. Заметно похолодало; низкое, свинцовое небо принялось поплевывать стылыми, мутными от смога каплями; между сырых, поросших грибком и мхом домов из осклизлых железобетонных панелей, возведенных ещё в начале прошлого века, затянул промозглый ветерок. Поправив капюшон тёплого зимнего плаща, Чеин быстро зашагала по проезду, обходя заполненные водой ямы, едва заметные в падавшем из окон домов слабом свете.

Квартал из десяти одинаковых как отряд жандармов на торжественном смотре зданий со всех сторон окружали одинаково грязные улицы с одинаково разбитыми дорогами и тротуарами, за которыми с двух противоположных сторон начинались другие, такие же, как этот, одинаковые кварталы; ещё с одной стороны лежала вытянувшаяся на пять кварталов, огороженная высоким бетонным забором территория «пластмассового» завода, непрестанно распространявшего по округе низкий гул и отравлявшего местный воздух оксидами азота, бензола, ксилола, бензапирена и множеством других элементов; трубы завода почти всегда скрывались в нижних слоях Завесы, вбиравшей в себя бóльшую часть выбросов (но часть из них всё равно выпадала обратно с осадками); с другой стороны — обнесённый высокой стеной и накрытый уже давно непрозрачным куполом пустырь заброшенного парка, посреди которого оставалась небольшая рощица мёртвых деревьев с болотом в центре. Дома выстроились в два ряда по пять в каждом; двадцатипятиэтажные здания стояли тесно. Посредине, меж двух рядов домов, через весь квартал тянулся центральный — самый длинный и более широкий — проезд, на который смотрели подъезды всех десяти домов. Такой архитектурный примитивизм был продиктован соображениями компактности расселения при условиях, когда естественное освещение является настолько незначительным фактором, что им можно попросту пренебречь: всё равно, никто из живущих на Поверхности не видел и никогда не увидит солнца. Здания типовые (из таких состояла примерно треть всех городских кварталов): тридцать метров в длину и восемнадцать в ширину; подъезд с лестничной клеткой и лифтами в центре одного из коротких фасадов (в фасадах, смотревших на внешние улицы, имелись запасные подъезды с лестницами, но они, как правило, все заколочены и захламлены или даже перестроены и обжиты); двадцать пять этажей с множеством тесных квартир с низкими потолками, в которых часто ютились семьи из пяти-восьми человек. Более-менее приличное освещение здесь было лишь в центральном проезде — у подъездов и ещё в нескольких местах меж домов, там, где к фасадам примыкали небольшие магазинчики и дешёвые бары.

Нужный Чеин дом стоял на другом конце квартала, но Чеин опаздывала и потому решила срезать путь, свернув в один из узких боковых, почти тёмных, а потому небезопасных проездов; обойти квартал, дойти до места, где начинался освещённый фонарями центральный проезд, и пройти по нему — значило добавить ещё восемь-десять минут к опозданию…

Перескакивая через лужи и кучки пищевых отходов, выбрасываемых здесь прямо из окон, опасаясь наступить на копошившихся в объедках крыс, Чеин почти преодолела мрачное ущелье проезда, когда из-за угла дома справа вышли двое.