Coлнцe для вcex!

Перед Чеин открылось довольно обширное, слабо освещённое прямоугольное помещение с низким потолком. В зале стояло полтора десятка столиков, из которых бóльшая часть была свободна; в дальней стене имелось вытянутое зарешёченное окно, служившее здесь барной стойкой, за окном высилась баррикада из канистр, банок и бутылок, у которой возилась дородная барменша мужского пола. Из хрипящих колонок играла музыка (какое-то примитивное дерьмо из того, что любили послушать в низших кругах преступного сообщества), слышалась неразборчивая пьяная речь, воняло потными телами и пролитой выпивкой, со стороны туалета тянуло мочой (месторасположение уборной — обшарпанная дверь располагалась справа от барной стойки — Чеин определила сразу, как переступила порог заведения, по запаху). Несколько лиц повернулись в направлении входа; кто-то отпустил в адрес новой посетительницы пошленькое замечание. Никак не реагируя на пошлость, Чеин прошла к решётке и заказала порцию самой приличной выпивки, из того, что было в местном ассортименте.

Взяв у барменши прохладный стакан, она окинула взглядом зал и, выбрав самый дальний от входа, никем не занятый столик (в противоположной от туалета стороне помещения), прошла к нему и там расположилась.

Сделав пару глотков, Чеин поставила стакан на заляпанный стол, достала коммуникатор и, положив его рядом со стаканом, вызвала меню — каскад голографических окошек раскрылся веером над плоскостью стола, скрывая жирные пятна и крошки. Выбрав из списка звонков последний, она повторила вызов…

(Вызов неоднократно переадресовывался из города в город и растянутая по всей Конфедерации цепочка подставных абонентов, связывающихся между собой в определяемой специальными программами последовательности, могла насчитывать от двух до пяти десятков, поэтому Чеин не опасалась, что ищейки жандармерии отследят её… даже если они схватили Трил и завладели её коммуникатором.)

«…абонент недоступен» — сообщил коммуникатор. Чеин свернула меню и сделала ещё один маленький глоток из стакана. Потом снова открыла список и послала вызов.

— Слушаю, — тут же пробаритонил микронаушник.

— Гэл, я в районе пластмассового завода. Здесь жандармы и полиция.

— Где, точнее?

— В местном баре… «Пластик» называется. Квартал блокирован, у дома ворóны, вокруг везде полиция…

— Что с Трил?

— Не отвечает на вызовы.

— Больше не звони ей.

— Хорошо, не буду.

— И не дёргайся. Сиди там… — (короткая пауза) — Найди себе компанию… Ты знаешь, что нужно делать.

— Да… конечно.

Связь прервалась. Чеин убрала коммуникатор в карман и, встав из-за столика, направилась в туалет.

— Пригляди за моей выпивкой, подруга, ó обронила она барменше, проходя мимо зарешеченного окошка; мужчина молча кивнула ей из-за решетки.

Туалетом служила комната, примерно три на пять метров, с четырьмя кабинками, парой раковин под широким зеркалом и тремя писсуарами. Судя по запаху, убирались здесь нечасто. Чеин даже предположила, что никого не застанет в туалете (кому охота нюхать эту вонь без крайней необходимости?), однако… судя по ритмичным шлепкам, сопению и тихому стону, раздававшимся из одной из кабинок, кого-то местные ароматы нисколько не смущали.

Чеин прошла в кабинку — дальнюю от той, в которой продолжали стонать и сопеть — и, закрывшись, достала из потайного кармана внутри левого рукава плаща карту памяти. Переломив пластиковый квадратик пополам, она бросила его в унитаз, глядя как высвободившаяся из впаянной в пластик миниатюрной — не более трети от размера карты — плоской колбочки жидкость разъедает оголившиеся микросхемы. Сквозь амбре мочи и фекалий, Чеин почувствовала едкий запах химиката.

Достав из карманов коммуникатор и пачку ароматических сигарет, она закурила и вызвала в меню устройства программу, предназначавшуюся как раз для такого случая. Набрав в появившемся окне короткий пароль, Чеин подтвердила выбор и программа приступила к очистке устройства от всех запрещённых и могущих скомпрометировать её записей и программ, заменяя данные реестров и заполняя отчёты программ-шпионов, входящих в обязательный программный пакет всякого легального мобильного устройства, каковым внешне выглядел коммуникатор-гибрид Чеин. Теперь, при проверке (если, конечно, не просвечивать устройство в полицейском участке), коммуникатор вполне сойдёт за разрешённую модель. Главное — не превращать его в клинок.

Пока программа выполняла положенный алгоритм, Чеин докурила сигарету и опорожнила мочевой пузырь. В конце программа самоудалилась, и устройство перезагрузилось. Чеин смыла мочу с окурком и остатками карты памяти и вышла из кабинки. Напротив, в один из писсуаров мочилась мужчина — одна из той троицы, что стояли у входа в бар. В кабинке застонали ещё громче, и мужчина обернулась на звук; заметив Чеин, она с усмешкой ей подмигнула, на что Чеин ответила сдержанной улыбкой и вышла в зал.

— Ты не против?.. — Садясь, Чеин не заметила, как к её столику подошла женщина — тоже из тех троих.