Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом

В конце концов Курт познакомился с парнем по имени Джесси Рид, который «был единственным настоящим другом, которого я смог найти в Абердине». Не считая того обаятельного парня по имени Майер Лофтин.

Курт познакомился с Лофтином в художественном кружке, и они поладили, обнаружив, что увлекаются одной и той же музыкой – от AC/DC, Aerosmith и Led Zeppelin до панк-рока. Лофтину Курт «казался обычным парнишкой в синих джинсах и с аккуратной стрижкой». Его действительно удивило, что Курт был музыкантом.

– Он был таким мягким и тихим, – говорит Лофтин. – Очень милым, очень искренним.

И они стали хорошими друзьями.

Поначалу Курт даже не догадывался, что Лофтин – гей. Лофтин проговорился об этом Курту вскоре после того, как они начали общаться.

– Он сказал: «Ну, все в порядке, ты по-прежнему мой друг, я все еще люблю тебя, это не помеха». И мы обнялись.

Лофтин иногда оставался ночевать у Курта, и Венди, «классная мама», позволяла им «веселиться» в доме, если у них до утра не было никаких дел. Однажды Венди пришла домой пьяная и застала их за курением травки. В тщетной попытке отучить Курта от этого, она съела его заначку, получила передозировку и вскоре после этого заболела. В более спокойные вечера они зависали в комнате Курта, и тот учил Лофтина гитарным приемам Led Zeppelin.

Но общаться с другом, имеющим гомосексуальные наклонности, было немного рискованнее, чем ожидал Курт.

– Вскоре, – говорит Курт, – я начал понимать, что люди смотрят на меня еще более странно, чем обычно.

Над ним начали издеваться. Чаще всего это происходило на уроках физкультуры. Когда все переодевались, кто-нибудь обязательно называл Курта педиком и прижимал его к шкафчику.

– Они чувствовали угрозу. Потому что они были голые, а я якобы гей, – говорит Курт. – Так что им нужно было либо прикрыть свои члены, либо ударить меня. Или и то, и другое.

Жизнь в старшей школе стала для Курта еще более сложной. Часто спортсмены преследовали его по дороге из школы домой. Иногда они даже ловили Курта.

– Каждый день после школы, – говорит Курт, – этот парень валил меня в снег и садился мне на голову. После этого я начал даже гордиться тем фактом, что я якобы гей, хотя на самом деле не был им. Это было захватывающе, потому что я практически нашел себя. Я был каким-то особым задротом. Я был не совсем тем панк-рокером, которым хотелось бы стать, но, по крайней мере, это было лучше, чем быть обычным задротом.

Но социальное давление в конце концов стало слишком сильным, и однажды Курт, явно расстроенный, подошел к Лофтину и сказал, что больше не может с ним общаться. Он получал слишком много оскорблений за то, что был другом педика. Лофтин все понял, и они перестали дружить.

Курт начал курить травку в девятом классе и накуривался каждый день вплоть до выпускного класса, но тогда он хотя бы ждал наступления ночи.

– Я стал параноиком и даже перестал быть таким невротиком, каким был от природы, и это состояние еще больше усиливала травка, – говорит Курт.

Он плохо учился в школе и в одиннадцатом классе начал пропускать занятия; смена школ из-за переездов была только частью проблемы.

– Основная причина, по которой я вылетал из некоторых классов, заключалась в том, что я сильно ненавидел учителей, – говорит Курт. – Был один парень, религиозный фанатик, апокалиптический расист. Он преподавал гуманитарные науки и занимался только тем, что тратил наше время на внедрение Откровений в историю. Он участвовал в холодной войне середины восьмидесятых – «Русские идут» и был одним из крестоносцев этого рейгановского менталитета. Сукин сын. Каждый день мне хотелось убить его. Я часто представлял себе, как убью его на глазах у всего класса. Потому что остальная часть класса полностью заглотила крючок, леску и грузило. Купилась на этот бред. Я не мог поверить, что так много людей так просто взяли и приняли его.

Курт бунтовал и дома.

– Он не хотел быть частью семьи, но хотел жить в семейном доме, – говорит Венди. – Курт жаловался на все, что я просила его сделать, и это было лишь малой частью проблемы.

Между тем Венди признает, что ее терпение по отношению к Курту иссякло, поскольку помимо этого она еще злилась на Пэта за его пьянство и часто выплескивала свой гнев на детей.

В течение нескольких месяцев Курт встречался с «девушкой-наркоманкой», очень красивой молодой девушкой по имени Джеки. По словам Курта, «она пользовалась мной, до тех пор, пока ее парень не вышел из тюрьмы».