Первый концерт Джейсона с Nirvana был пьяной вечеринкой в общежитии Колледжа вечнозеленого штата. Когда на сцене появился еще один гитарист, у Курта пропала необходимость так усердно трудиться, и он стал играть гораздо лучше. Звукорежиссер Крейг Монтгомери вспоминает, что он делал громкость гитары Курта намного выше, чем у Джейсона. Вскоре они начали понимать, во что ввязались. Хотя Джейсон и говорил, что увлекается панк-роком уже много лет, изучение Куртом его коллекции пластинок показало, что панк-рока в ней было немногим больше, чем спид-метала.
Крист нашел место для репетиций в Сиэтле, но в том городе им негде было жить, поэтому они часто покупали несколько бутылок пива по сорок унций и пили в фургоне до тех пор, пока не уснут.
В феврале 1989 года, после завершения работы над альбомом, они провели короткий двухнедельный тур по западному побережью. Не по дням, а по часам группа вела себя все увереннее и увереннее на живых выступлениях. Брюс Пэвитт вспоминает, как гитарист Mudhoney Стив Тернер вернулся после совместного выступления с Nirvana в Сан-Хосе и уверял, что Курт Кобейн играл на гитаре, стоя на голове!
Они столкнулись с ужасным гриппом, и им пришлось обратиться в бесплатную клинику Хейт-Эшбери в Сан-Франциско.
Перемещаясь в своем фургоне по Сан-Франциско, группа вместе с Поунманом и Пэвиттом заметили, что в городе идет масштабная кампания по борьбе со СПИДом, с развешанными по всему городу плакатами, призывающими наркоманов «отбеливать свои инструменты», то есть промывать иглы отбеливателем, чтобы убить вирус СПИДа. По центру города даже ходил человек в костюме бутылки отбеливателя, раздававший хлорку.
– Мы размышляли о том, что вскоре отбеливатель может стать самым ценным веществом на земле, – говорит Пэвитт.
Так первый, еще не изданный альбом Nirvana получил название Bleach, «Отбеливатель».
18 марта 1989 года в журнале Melody Maker, посвященном сцене Сиэтла, появилась краткая рекламная заметка о Nirvana. Она начиналась со слов: «Они настоящие. Ни звездных уловок, ни интеллектуальной перспективы, ни генерального плана мирового господства. Мы говорим о четырех парнях двадцати с небольшим лет из сельской местности штата Вашингтон, которые хотят зажигать, и если бы не это, то, скорее всего, они работали бы в супермаркете, на лесопилке или ремонтировали машины». Заметка была позитивной, но можно было сделать ее менее снисходительной.
Вернувшись из турне, группа отыграла множество концертов в разных местах – в Vogue, в танцевальном зале HUB в Университете Вашингтона и в Annex Theater, где публика выразила Курту признательность, пронеся его над головами во время исполнения Blew. Джонатан Поунман вспоминает об этом концерте как о важном событии – такой чести до этого удостаивался только ультракрутой Марк Арм.
Они отыграли концерт в Общественном центре Элленсбурга, трущобного пастушьего городка в сельской части Вашингтона. В зале присутствовал Стив Фиск, уже известный как продюсер Soundgarden, Beat Happening и первых четырех пластинок The Screaming Trees.
– Я их возненавидел, – говорит Фиск. – Спортсмен из Якимы очень плохо настроил акустическую систему. Курт порвал струну, очень расстроился и стоял в углу, пытаясь ее заменить. Они просто паясничали, и нервничали – все, кроме Криста, – а играли они в
Фиск ушел во время исполнения первой песни.
Bleach вышел в июне 1989 года. Курт отрицает какую-либо личную вовлеченность в тексты альбома.
– Я не особо вдумывался в тексты, – говорит он с явным скептицизмом в голосе. – Это совершенно очевидно.
Но, по правде говоря, значительная часть песен многое говорит о Курте и различных событиях и ситуациях из его жизни.
В ночь перед записью группа остановилась в доме Джейсона Эвермана в Сиэтле. Курт так и не написал тексты для своих новых песен.
– В то время меня вообще не волновали тексты песен, – говорит он. – Я не считал их чем-то важным и не думал о них.
Но Курту нужно было что-то спеть, поэтому он сел и писал до самого рассвета. Одна из интересных особенностей Bleach – то, что в песнях зачастую есть только один куплет, который повторяется два, три или более раз (в тексте School всего пятнадцать слов). Но это практически не заметно из-за широкого спектра вокальных стилей и фраз Курта, а также из-за врезающихся в память риффов, из которых состоят песни. Курт списывает лаконичность своей лирики на проблемы с кратковременной памятью.