Commercial for Peter (СИ)

Они весь день пролежали в кровати. Баки то и дело вытаскивал ногу из-под одеяла, улыбался тёплому воздуху и приобнимал Паркера, чтобы тот не упал на пол. Кровать всё ещё была для них слишком мала. Но к вечеру, отлежав все бока, с неохотой пришлось вылезти из-под одеяла.

— Может, не надо? — с надеждой спросил Питер, глядя на тянущегося за футболкой Баки. Не сложно было проследить за его взглядом, и Баки поймал себя на мысли, что это ему нравится. — Здесь же так хорошо.

Баки скептически осмотрел комнату, в которой они застряли на последние сутки. Все те же зеленые стены, мрачный пол и маленькое окно под самым потолком. Единственное, что отличало её от той комнаты, в которой они жили прежде, так это закрывающаяся на замок дверь, но пока они были здесь вдвоем, в замке не было никакого смысла.

— И что мы будем делать? — вопреки просьбе Питера, которая так и читалась во взгляде, Баки встал и надел футболку.

— Ничего, — Паркер хмыкнул, потянувшись. Одеяло съехало с его плеч, оголяя крепкие мышцы. На белой коже красовалось несколько покрасневших пятен, точно повторяющих подушечки железных пальцев.

— Так не пойдёт. Тебе нужно отправить Сэму сообщение, а мне… — Баки на секунду задумался, — а мне следует побриться.

— Побриться? — Питер вдруг оживился. Он сел на кровати, но, похоже, даже не собирался одеваться.

— И не забудь сообщить Уилсону, что мы почти без денег. Может, это заставит его сказать хоть что-нибудь об обозримом будущем. Потому что я совершенно точно не хочу встречать здесь Рождество.

Судя по тому, как Питер грустно посмотрел на зеленую стену, в этом вопросе он был полностью согласен с Баки. И дело совсем не в том, что он избалованный современными реалиями парень, а, вероятно, в привычке проводить все праздники дома с Мэй. Он отвлекся на грустные мысли, и Баки решил не терять время. В чём был (в серой футболке и трусах) он выскользнул из комнаты, понимая, что вряд ли ему выпадет ещё один такой шанс.

Дверь в душевую он запирать не стал. Снял футболку, чтобы не намочить, и сел напротив зеркала, используя вместо стула какое-то старое ведро. В отражении он видел усталое лицо, но даже трехдневная щетина не скрыла счастливую улыбку. Это казалось таким странным, необычным и непривычным, что даже привыкнуть к этому счастью было равносильно сумасшествию. То, что делал с ним Питер, и раньше выходило за пределы его обычного состояния, но теперь, когда Паркер раздевал его не только глазами, эмоций стало только больше.

Много лет Баки жил и даже не думал о том, что творится у него внутри. Конечно, в мозгах всё ещё был хаос, оставшийся после долгой работы на «Гидру», но с этим он кое-как справлялся. А вот с желанием затискать Паркера до смерти — совсем нет. Напоминая себе, что он — солдат, Баки включил воду и быстро развел мыльную пену в кофейной чашке. К сожалению, это не спасло его от мыслей о Питере Паркере и его влиянии на личность Зимнего Солдата.

Тот самый солдат «Гидры» всё ещё жил где-то в его голове. Появлялся в самые ответственные моменты, и от этого спускать курок было легче, убивать — проще, а вот забывать обо всём дерьме совершенно не получалось. Солдат, казалось бы, нашептывал ему всякие гадости, раз за разом напоминая о том, каким дерьмом был сам Барнс. Но даже солдата затыкали мягкие прикосновения Питера и память о них.

Вот только сможет ли Паркер заткнуть это чудовище навсегда? Баки мучился от этой мысли уже два дня. Наверное, поэтому он почти не спал, но даже тогда не уходил от Питера. И, возможно, по этой причине хотел поскорее слинять отсюда. Здесь солдат становился сильнее, будто животное, попавшее в свою стихию.

А может, солдат уже давно стал его частью?

Баки наносил пену на правую щёку, когда в душевую вдруг ворвался Пит. Именно ворвался, ведь он едва не упал, оказавшись внутри. Видимо думал, что дверь Барнс намертво запер, и удивился, когда понял, что здесь между ними больше доверия, чем каждый может себе позволить.

— Готовишься стать Сантой? — с улыбкой пробормотал Питер, разглядывая пену на щеке и подбородке. — Тебе бы пошло.

Вместо ответа Баки помотал головой. Пена была слишком близко к губам, и он рисковал поужинать ею, едва открыв рот.

— Можно я посижу здесь с тобой? — тихо спросил Питер, когда понял, что Барнс не собирается разговаривать с ним. — Там холодно. И одиноко.

Баки улыбнулся. Питер ненадолго пропал из виду, а потом вернулся, притащив стул. Видимо, одолжил в одной из комнат. Он сел в полуметре от Барнса и всем своим видом старался не отвлекать его от важного дела. Но чем дальше заходило бритье, тем больше Паркер проявлял интерес. Он то вытягивал шею, как любопытный кот, то пристально смотрел в зеркало.

Солдат внутри Баки отозвался тихим мычанием. Или это был сам Барнс? Питер заставлял его сомневаться. И не только в существовании Зимнего Солдата, но в существовании самого Баки Барнса. Это раздвоение личности немного подрывало его состояние, но на лице была всё та же безразличность — как способ не порезаться.