Contra Dei #2

Вот конкретный пример: «Чистый свет разума, возникающий при каждой вашей мысли, как раз и есть Будда в облике Тела Закона в вашем собственном доме». Нужно быть тонким извращенцем, чтобы в нашей ситуации пользоваться такой терминологией.

В сравнении с этим даосский язык более прост, хотя, как и всё в той культуре, многозначен и туманен. «Сумеречный язык: называние без определения, речь стремительная и текучая настолько, что не имеет устойчивых форм, срывается в почти бессловесный шёпот». Но это лично я уже считаю достоинством, т. к. разделяю мнение чань и даосизма на то, что нетривиальные мысли адекватно словами не выражаются. Поэтому даос, как правило, практически нем. По выражению Лао-Цзы, «знающий не говорит, говорящий не знает».

Удручает ещё и то, что чань и даосизм совершенно безразличны к цивилизации.[132] Даосский идеал—это дикая страна с редким населением. Сосредоточение на внутреннем мире. Они прекрасно подходят для развития личности в автономном режиме. Но они почти ничего не дают для развития личности в рамках социума, и абсолютно ничего для развития цивилизации.

Неприятные особенности тех, кто выдает себя за приверженцев чань (причём, чаще используется японский вариант — дзен) гораздо фатальнее тех, что заложены в нём самом. Хотя порой чань-буддисты и опрокидывали мордой в грязь профанаторов и подражателей, по большому счёту чань не заботился о «чистоте рядов». Он не мог это делать, сохраняя свою вариабельность. В результате, как ни печально, чаньская традиция оказалась не в силах вынести взятое на себя бремя «удовлетворения неудовлетворяемого». Пришлось пожертвовать творческой свободой ради того, чтобы не растрясти преемственность. C XIII века наследие Чань свелось к набору косных формул и приёмов «внезапного прозрения» и в дальнейшем существовало, так сказать, в замороженном виде.

При этом среда чань оказалась идеальным прикрытием для субъектов а-ля хиппи, находящихся в сложных отношениях с головой. Мол, это не я дурак такой, это у меня такая неординарная индивидуальность. Они, впрочем, следуют своей природе, состоящей в том, чтобы вести образ жизни обезьяны, с детской непосредственностью и попранным умом, на смену которому, однако, не пришло ничего адекватного.

По сей причине я никогда не искал в чань единомышленников. Вряд ли бы я нашёл здесь кого-нибудь подобного себе. А общаться с «цветами» нет никакого желания.

Я знаю, что всё, что я здесь наговорил, было бы оспорено ими. Ведь я расставил акценты совершенно не там, где их видят они. Но эти субъекты, подражающие повадкам экстравагантных китайцев, живших тысячу лет назад, имеют ли они в своих пригоршнях хотя бы прах от чань? Ведь сам-то чань презирает подражание!

В связи с этим могу сказать, что к чань интересно обращаться. Но называть себя его сторонником в наши дни не имеет смысла — вряд ли откликнется что-то стоящее.

Кому-то может не понравиться то, что философская база буддизма в целом и чань в частности идентифицируется как субъективный идеализм, последовательно приводящий к солипсизму.[133] Действительность рассматривается как иллюзорный плод воображения. «Все миры существуют лишь в сознании; все элементы существуют лишь как результат познания».

В отличие от многих, выразивших резко отрицательное отношение к данному направлению мысли, у меня к нему нет претензий. Это исчерпывающая, непротиворечивая, неуязвимая идея. Но насколько она безупречна сама по себе, настолько же и бесполезна при оперировании с внешним миром. Для самодетерминирования же из концепции субъективного идеализма следуют бодрящие выводы: никакой помощи не будет. А весь мир, все объекты и субъекты, подчиняется только тебе, только сумей с ним управится, подчинив сознанию.

Отсюда можно перейти к мистической стороне чань-буддизма. Она, конечно, основана на принципах субъективного идеализма. Если мир — иллюзия, созданная нами самими, то и управляется он нами. Нужно только научиться управлять собственными психическими функциями.

«Как только в вашем сознании возникает одна мысль сомнения, земля становится преградой для вас. Как только в вашем сознании возникает одна мысль вожделения, вода начинает мочить вас. Как только в вашем сознании возникает одна гневная мысль, огонь начинает обжигать вас. Как только в вашем сознании возникает одна радостная мысль, ветер начинает дуть на вас. Если вы сможете постичь это, то внешние обстоятельства уже не смогут управлять вами».

При этом в чань нет мистических рецептов, в нём всё индивидуально и срабатывает один раз. В других направлениях, например, ламаизме, встречаются «магические формулы», но только на самых вульгарных уровнях. Чем ближе к мастерству, тем меньше условностей.