Надеюсь, ты в порядке. Потому что у нас всё не так хорошо, как хотелось бы. Ты уже должна знать – Дамблдора убили. Причем это сделал твой благоверный. Гарри был там, он всё мне рассказал. Малфой пальнул в Дамблдора заклятием быстро, резко и без колебаний. Когда он был с ним один в башне, то весь трясся от страха. Но стоило подойти его дружкам, в Малфое тут же проснулась храбрость. Похороны прошли…я не помню, всё было как во сне. В голове стоял только плач феникса и рыдание Хагрида. Мы с Гарри займемся теперь поисками крестражей, на Малфое теперь лежит ответственность за тебя. Хочу верить, что ты жива. Обещаю, если увижу эту чокнутую Лестрейндж, убью её. Не раздумывая, за тебя. Ненависть к Белатриссе оттеняет только ненависть к Снеггу, потому что он позволил этому хорьку поднять палочку. Честно, мне плевать на Непреложные обеты и всё то, чем потом божился бы Снегг. Если бы ты увидела сейчас Гарри, ты бы меня поняла. Я пишу это как дневник, потому что больше некому сказать. Да, звучит, наверное, глупо, но в Хогвартсе как никогда тихо. Уже завтра мы с Гарри сядем в Хогвартс-экспресс и поедем домой. Но я не хочу домой. Я хочу в Малфой-мэнор, впервые в жизни. Чтобы знать, что с тобой всё хорошо. Прости, но я не верю Малфою. Все эти заявления о том, что он тебя любит и спасет…Он сам попросил Гарри о помощи, перед тем, как трансгрессировать. Я бы скупил у тебя все значки «Г.А.В.Н.Э.», носил бы ту ужасную парадную мантию с 4 курса круглый год, записался бы на древние руны, не задирал бы Живоглота, попросил прощения перед Почти безголовым Ником, плюнул бы в лицо Снеггу, прыгнул с башни Астрономии…Гермиона, я готов умереть, лишь бы ты жила. Умереть, воскреснуть и снова умереть. Пусть издеваются надо мной гребаные Пожиратели, только бы не трогали тебя.