Control your emotions (СИ)

Эти слова почему-то Драко запомнил лучше и отчетливее всего. Голос Гермионы в тот момент не дрожал, она была уверенна и горда, без тени сумасшествия, смеха или скорби.

- Гермиона, ты совсем ничего не помнишь? – спросил Драко.

- Если случилось что-то важное, немедленно говори, – дрожащим голосом потребовала она.

- Нет-нет, ничего важного, – тут же отмахнулся Драко, придавая лицу более беспечный вид.

До Гермионы доходило очень долго в этот раз, где она и что с ней произошло. Пережитое казалось просто страшным сном, во всяком случае, ей этого очень хотелось. Но высеченное на левом предплечье омерзительное напоминание её статуса говорило об обратном. Это был не сон, болело все тело. Гермиона ещё долго боролась с желанием упасть посреди вокзала и уснуть там, не обращая внимания на Малфоя. Она закрыла глаза, откинувшись на спинку скамьи, и вспомнила всё более отчетливо. Вот Белатрисса тыкает ей в лицо колдографию, рядом что-то холодно вещает профессор Снегг, потом ей приказывают трансгрессировать в Малфой-мэнор, тащат куда-то вниз за волосы, и снова Белатрисса. Больно, очень больно. Потом ещё больнее. Кто-то из них двоих кричал, это точно. Потом, Гермиона хорошо запомнила, пришел Люциус Малфой. Белатрисса рассмеялась, взмахнула палочкой – и больше Гермиона не помнила ничего. Она убрала руки от лица и осмотрелась. До боли знакомое место, Гермиона точно здесь была, но это же не может быть…или может?

- Драко, – она уже могла говорить в полную силу, – мы на Кинг-Кросс, верно?

- Да, – прохрипел слизеринец. – Гермиона, я…я должен тебе кое-что сказать.

Гермиона во все глаза смотрела на него. Драко стал чернее тучи, на лбу проступили капельки пота, костяшки пальцев побелели, и сам он весь напрягся. Нижняя губа дрожала, пара пепельных прядей челки падала ему на лицо, прикрывая глаза. Но Гермиона отчетливо видела, как в этих глазах отражается страх.

- ЯубилДамблдора.

- Что?

- Я убил Дамблдора.

Гермиона резко вскочила со скамьи. Адреналин в крови зашкаливал, сердце было готово разорваться от столь бешеного ритма, и на глазах проступили слезы. Она в ужасе посмотрела на Драко. Тот и бровью не повел, как будто уже привык к такой реакции.

- Мое задание, – продолжал он, – это и было моим заданием: убить Дамблдора. Я не хотел, но когда Снегг сказал мне, что тебя забрала Белатрисса…

И он рассказал ей обо всем. О том, что было в башне Астрономии, о том, как Гарри буквально дышал гневом, гонясь за Снеггом и самим Малфоем, и о том, что его отец вернулся. Гермиона не верила своим ушам. Этот исхудавший, перепачканный грязью школьник, который спас ей жизнь, убил самого великого волшебника за всю историю. Она пошатнулась и села на пол. Ни боль, ни засохшая кровь её сейчас не заботили. Драко убил Дамблдора! Гермиона обхватила голову руками и принялась раскачиваться. Мерлин, это недопустимо. Этого просто не может, этого не может быть. Не должно, не позволено, никак нельзя. Но он убил, и Гермиона могла поклясться, что это правда, почему-то она до сих пор верила словам Малфоя. Она встала и подошла к Драко. Он, не медля, тоже поднялся на ноги.

- Ты был прав. Ты не тот, кто мне нужен.

- Гермиона, я…

- Нет! Что ты наделал? Ты хоть понимаешь?! Соображаешь вообще? ТЫ УБИЛ ЧЕЛОВЕКА!!! Как это вообще можно оправдать?

- Я не знаю! Я не понимал, что делал, – заламывая руки, оправдывался Драко. – Мне просто хотелось разделаться со всем побыстрее и вернуться за тобой, я не…это должен был за меня сделать Снегг.

- Ублюдок! Убийца! Твое место в Азкабане! – захлебываясь рыданиями, кричала Гермиона.

- Они бы все равно убили его, Гермиона! Так какая разница, кто это сделает?

- Какая разница? Какая разница?! Ты всего-навсего убил Альбуса Дамблдора! Нет оправданий для убийства! Тебе 17 лет!

- Я все это делал, только чтобы освободить тебя…

- Ложь.

Гермиона влепила ему пощечину. Она впервые за все это время не поверила его словам. Это было унизительно и оскорбительно – узнать, что человек, из-за которого тебя мучили несколько часов, убийца. Но ещё унизительнее для Гермионы было до сих пор любить его. Ей, возможно, было больнее, чем ему, когда она оставила на щеке Драко красный след удара.

- Я на самом деле спешил к тебе, Снегг сказал…

- Ложь, – с новой пощечиной процедила Гермиона.

- Думаешь, мне самому не противно сейчас оправдываться перед тобой?!

- Ложь! – и новый удар.

И Драко стоял и поддавался, хотя ему ничего не стоило заломить Гермионе руки. Он стоял и скрепя сердце выносил свое наказание. Эта ложь казалась святой истиной, но так просто Гермиона оставить это не могла. Ей хотелось, чтобы он испытал хотя бы малую долю той боли, что испытала она. Драко словно прочел её мысли.

- Не волнуйся, меня ещё накажут. Белатрисса, мой отец и, конечно, Волан-де-Морт.

Рука Гермионы застыла в воздухе и медленно, в сопровождении сдавленных рыданий, опустилась на прежнее место.

- Тебе достаточно? Я прижег твои раны? Это все что я могу сделать. А теперь оставь меня корчиться в моей собственной агонии.