converted_file_806c7527

- И чтобы думать забыла о боевой руне! – Валентин не был бы сыном самого богатого дельца Кромвеля, если бы не начал торговаться. - Я не позволю тебе профукать талант из-за глупой паранойи. Если страшно жить одной, переезжай к моим родителям.

- Ладно.

- Переедешь? – изумился он, не веря собственным ушам.

- Подумаю, нужна ли мне руна.

- Сегодня мы идем на тренировку.

- Вот это уже шантаж! – от мысли, чтобы в похмелье летать по спортивному залу, как подбитая ворона, виски заломило пуще прежнего.

- Тогда с тебя ужин в выходные.

- Могу даже сама приготовить. Я покладистая сегодня, правда?

- Сегодня не смей появляться в участке! Езжай на учебу и не высовывай носа из лаборатории, судебный заступник все сделает сам. Тебе ясно? – бросил Тин и, кивнув советникам, направился дальше по коридору, застеленному зеленой ковровой дорожкой.

- Спасибо! – крикнула я ему в спину, но, не оборачиваясь, он только раздраженно помахал рукой.

Знакомый экипаж, принадлежавший семье Озеровых, дожидался меня у пешеходной мостовой, как раз напротив главного входа. Когда кучер открыл дверь, и я забралась в салон, то обнаружила знакомого судебного заступника, уже просматривавшего какие-то бумаги. Конечно, Валентин знал меня, как облупленную, и даже не сомневался, что первым делом я брошусь в участок.

- Добрый день, госпожа Уварова, - улыбнулся поверенный одними губами, на секунду оторвавшись от работы. – Хорошо выглядите.

- Вы мне явно льстите, - хмыкнула я, удобно устраиваясь на мягком сиденье.

- Валентин решил, что ему будет спокойнее, если вы доедете до участка со мной, а не на общественном транспорте. Вероятно, он не жалует городские омнибусы.

- Откровенно говоря, он, вообще, мало что жалует, - согласилась я светским тоном. – Особенно утром.

- Не против? – Судебный заступник показал бумаги.

- Не буду отвлекать. – Я тут же вытащила из сумки учебник по артефакторике и, наверное, разобрала бы тему пропущенной утренней лекции, если бы не вырубилась быстрее, чем успела прочитать первый абзац.

Когда мы остановились, то я не сразу сообразила, что нахожусь в салоне кареты. Судебный заступник складывал бумаги в портфель.

- Останетесь в карете? – любезно уточнил он, сделав вид, будто не обратил внимания, что попутчица всю дорогу прохрапела с открытым ртом, некрасиво запрокинув голову.

- Нет, - стараясь не смотреть в его сторону, отозвалась я и спрятала учебник обратно в торбу.

- Так я и думал.

Поверенный оказался претенциознее самого Озерова старшего, прежде чем выйти дождался, когда кучер раскроет над ним зонт, да и мне предложил схватить его под руку. Жаль, что нам пришлось шлепать по растолканной конскими копытами и колесами повозок грязной жиже, так бы наше появление выглядело внушительно.

В приемной толпился возбужденный народ. Судя по всему, большинство из штурмующих участок людей являлись родителями игроков. Разговоры велись тихие, лица были растерянные. Видимо, всех, кто пытался скандалить со стражами порядка, успели приструнить.

- Это не займет много времени, - уверил меня судебный заступник и направился к дежурному стражу.

Я огляделась, пытаясь среди незнакомых людей найти кого-то из четы Серебровых, но родителей Крис не было. Зная суровый характер ее отца, не оставалось сомнений, что он решил преподать старшей дочери урок и в воспитательных целях не забирать на поруки.

Они, поникшая Крис и лощеный поверенный Озеровых, появились через полчаса, я не успела ни разнервничаться, ни прикорнуть в уголочке. Подруга выглядела бледной, как смерть, даже веснушки посерели. В углу рта алел кровоподтек, губа опухла.

- Тебя били? – выпалила я первое, что пришло в голову, и за спиной мгновенно заволновались перепуганные родители.

- Нет. Я упала. – Она низко опустила растрепанную голову, спрятала лицо в ладонях и горько заплакала. На внешней стороне запястья стоял знак, говоривший о том, что Крис – нарушительница порядка. Сама таким же половину лета пугала степенных соседей.

За все время знакомства я впервые видела жизнерадостную подружку рыдающей и даже растерялась. Не зная, что сказать и как правильно успокоить, обняла ее за плечи и неловко похлопала по голове, хотя, наверное, стоило пригладить взлохмаченную макушку.

- Да, брось. Все уже закончилось, Крис…

- Отец закроет меня в монастыре, - прорыдала она.

- Думаю, что модистку с разрешительной грамотой он хочет в семью больше, чем монахиню, - уверила я.

- Да? – С покрасневшими от слез глазами она подняла голову и, заглядывая мне в лицо, шмыгнула носом.

- Так подсказывает здравый смысл.

- Лерой, ты совершенно не умеешь успокаивать, даже обняла меня не сразу. И по голове не погладила, а настучала.

- Ты заслужила и не спорь.

- Дамы? – позвал нас судебный заступник и, покосившись на настенные часы, деликатно намекнул, что нам следовало выметаться в экипаж, если мы не хотим добираться до города на омнибусе.