converted file f4019d8e

- Явились, девицы-красавицы! – ядовито констатировала Васнецова,

рассматривая нас двоих так, будто видела никчемных букашек. – Вы, Эвелина

Андреевна, опять меня разочаровали!

Борис что-то заговорил, пытаясь нас оправдать, соловьем пела

«канарейка», мы с Надей точно в рот воды набрали. «Иногда лучше

помолчать!» - мудрость, проверенная веками. Тащиться в обратную сторону по

грязи ни с чем, когда победа буквально в двух шагах, ни мне, ни подруге не

хотелось.

- За опоздание вас ждет наказание! – серые глаза прищурились, впиваясь в

наши лица презрительным взором. – Обойдетесь без гонорара! Хватит с вас и

того, что мелькнете в кадре!

Мы с тройным усердием кивнули - все равно не за деньгами приехали!

- Переодеться не успеете! Репетируйте так! И без того задержались! –

разошлась Васнецова.

Вручив сумки изрядно вспотевшему Боре, скинув в уголке сапоги, мы в

джинсах и в футболках выразили готовность танцевать, забыв про мозоли.

- Эвелина Андреевна сказала, вы отлично танцуете! Но у меня возникают

сомнения в вашей профессиональной пригодности! – «барыня» стесняться не

стала, а «канарейка» за ее спиной закатила глаза и, глядя на Надю, молитвенно

сложила руки на груди.

Надюша заставила себя собраться, вполне уверенно огляделась, вопросила:

- Не вижу, куда можно флешку вставить, чтобы музыку загрузить…

- Флешку? – брови Васнецовой взлетели вверх, точно она впервые

услышала это слово. – Нет, нет и нет! Только живая музыка! – указала на одну

из цыганок.

Девушка, едва ли старше нас, поднялась, взяла прислоненную к стене

гитару. Я запаниковала, ловя растерянный взгляд Надин, приказывая себе

собрать волю в кулак. Выступим, раз так нужно! Старалась ни о чем ином не

думать, но коварная мыслишка успела промелькнуть: «Как бы хорошо, если бы

эту стерву замучило несварение желудка!» Одернула себя, распрямила плечи.

Цыганка тронула струны, раз, другой, и, казалось бы, знакомый романс,

услышанный еще в детстве, зазвучал по-другому. Надюша вдохнула, готовясь

выступить первой. Васнецова отошла к креслу, но садиться неожиданно

передумала. Вздрогнула, нахмурилась, быстро осмотрелась.

- Продолжайте без меня! – сказала она, спеша к выходу.

Только я почему-то облегчения не испытала, все было более, чем странно

и необъяснимо. Украдкой тронула медальон, он покоился на моей груди и был

не теплее температуры тела.

- О майн гад! – простонала Эвелина, падая в хозяйское кресло. – Боря,

воды мне срочно!

- Я мигом! – бросив наши сумки, парень пулей вылетел в коридор.

- Спаслись, - тихо возрадовалась подруга, но, похоже, рано.

Хлопнув в ладони, миловидная блондинка, замахала руками:

- Репетируем! У нас пара часов, не больше! – подарила нам извиняющую

улыбку. – Вы потом покажете свои индивидуальные танцы! Сейчас же

работаем коллективно!

- Слава богу! – шепнула Надюшка, устремляясь в круг, я, прихрамывая,

ступила за ней.

Сумерки накрыли землю, и режиссер дал команду. Зажглись фонари,

разгорелись костры, заиграли на гитарах, завели песни цыгане. И мне

показалось, что я попала в иной мир, где властвуют совершенно другие законы.

Мне стало так легко, свободно и радостно, что я без всякого стеснения, не

испытывая страха, шагнула в круг света. Крутанулась первой, а вокруг

закружились женщины, позвякивая широкими ожерельями-монистами, такими

же, как и у меня самой. Танец стремительный, страстный, когда некогда

думать, хочется просто двигаться все быстрее и быстрее, словно от этого

зависит твоя жизнь. Мелькают перед глазами брызги света, яркие пятна

нарядов, золото украшений, белозубые улыбки, сливаются в одну далекие

звезды, стоит только поднять голову. Веселая музыка, азарт ускоряют ток

крови, ноги сами хотят двигаться, тело подчиняется ритму, разум отключается.

Вот она я – настоящая, сломавшая жесткие рамки, вырвавшаяся из плена

предрассудков и нелепых законов людей. Босые ступни уже не чувствуют, что

трава колется, она стала мягкой, как дорогой персидский ковер; ветер – не враг,

а партнер, который целует разгоряченные щеки, ласкает; музыка – это жизнь!

Но вот раздается команда:

- Стоп! Снято! – но я не могу остановиться, мне хочется кричать от

разочарования.

Чьи-то руки мягко ложатся на талию, заставляют замереть, открыть глаза.

Свет бьет, звуки оглушают – все эти хлопки, свист, мне хочется зажать уши.

Меня выводят из круга.

- Выдохни, - шепот на самое ухо, и я перевожу дыхание, а после

осматриваюсь.

Первое, что вижу – большие черные глаза. Затем могу рассмотреть лицо –

тонкое, смуглое, совсем юное. На скулах горит румянец, как память недавнего

танца, губы чуть приоткрыты, по виску сбегает темная прядь, выбившаяся из

косы. Цыганка смотрит на меня в упор, и под ее взглядом я не могу сдвинуться

с места.