Copy-Paste

Сказать, что Катя сомневалась в своём поступке – значит, ничего не сказать. Когда она заметила знакомую тощую фигуру, стоявшую на носу лодки и что-то кричавшую, у неё едва не отказали ноги, а потом…

А потом Катя увидела, что он увидел её. И что кроме неё для него в целом мире не существовало НИЧЕГО. Виктор смотрел на неё, как зачарованный, а потом сделал шаг, другой и неуклюже бултыхнулся в море.

Катя счастливо, с громадным облегчением заплакала, а потом засмеялась.

'Вот балбес!'

'Балбес' плыл к ней и, захлёбываясь в воде, что-то бессвязно кричал.

Мужик ей достался неугомонный. Виктор занимал её ночи напролёт, выдыхаясь лишь под утро, когда и она сама была на последнем издыхании. Катя довольно улыбнулась – две недели такой физкультуры привели тело её мужчины в превосходный вид. Правда, ныряльщика приходилось держать на усиленном питании, чтобы он вконец не обессилел, но дело того стоило – у Витеньки вместо дряблого брюшка появился каменной крепости пресс.

Катя зевнула. До её смены готовить было ещё три часа и она могла поспать. Уже проваливаясь в сладкий сон, женщина подумала.

'Как он это выдерживает? Двужильный он что ли?'

Сам 'двужильный' ныряльщик, в это время сидел на берегу моря и глупо улыбался. Ему было так хорошо! И так плохо! Каждое утро он буквально за шкирку отрывал себя от Кати, заставляя идти себя на 'работу'.

Женщина ему попалась ненасытная. Что они вытворяли каждую ночь – описать было невозможно. Да Витька и не пытался это вспоминать. Во-первых, следующей ночью будет ещё лучше, а во-вторых, кроме сплошных фейервеков перед глазами он ничего и не помнил.

Егоров посмотрел направо-налево, убедился в том, что его никто не видит и со стоном повалился на спину.

'Пять минут. Пять минут и…'

Виктор уснул, даже не успев додумать свою мысль.

– Ромео, подъём!

Витька продрал глаза и ошарашено осмотрелся. Над ним стоял Олег и насмешливо улыбался.

– На обед пора.

– Какой обед?

– Вкусный.

Витька посмотрел на часы и покраснел. Вместо пяти минут он честно проспал четыре часа под южным солнышком. И никто его не разбу…

– А чего не разбудили?

– Да ну, – Олежка ухмыльнулся и подмигнул, – вы всю ночь на весь остров орали. Ну я и подумал – нехай отдыхают.

Смысл сказанного дошёл до сонного Вити только через пару минут. Он покраснел ещё больше, схватился за голову и, задохнувшись от ужаса, переспросил.

– На весь?

– На весь, на весь. Не боись, Оля проконтролировала – Антошка спал.

– Уфф!

Витька снова повалился на спину

– Ладно, пошли, пообедаем, да делом займёмся.

Дела у Вити и компании шли по-всякому. Если на личном фронте у всех всё было хорошо, то добыча затонувших вместе с самолётом 'сокровищ' шла со скрипом. Всё, что лежало близко и легко доставалось, Витя поднял на поверхность ещё до освободительного похода. А за последние две недели он только и сумел, пощипать кормовую кухню да собрать с кресел маленькие синтепоновые подушечки. Ещё Витя прибарахлился тремя десятками пластмассовых подносов с использованными тарелочками и вилками.

И на этом пока было всё.

Мельников, появлявшийся у лагеря на Малой земле раз в четыре дня, выгружал корзину с продуктами для островитян, скорбно чесал в затылке, глядя на куцые трофеи, и плыл дальше – забирать с большого острова очередную партию переселенцев.

На обед, длившийся обычно не менее двух часов, собиралась вся компания. Глава 'поисковой партии', как называл их Мельников, Виктор, Катя, Антошка, Олег с Олей и Йилмаз, который поговорил со своим капитаном, подумал-подумал, да и остался. Чему Витька был несказанно рад, ибо ещё одной пары мужских рук им очень недоставало. Так дело и шло. Витя, Катя и Оля занимались нырянием, Олег пасся на отмелях, пытаясь прокормить небольшую общину, Антошка был официальным 'костровым', а Йилмаз – водовозом. Турок, оседлав старый плотик Мельникова, совершал ежёдневные чартерные рейсы через пролив к роднику и обратно. Была в их маленькой компании ещё одна девушка. Турок, снова всех удивил. Вместо ожидаемой соотечественницы-стюардессы, тридцатилетний пилот уговорил остаться с ним семнадцатилетнюю племянницу тёти Ули Жанну. Девушка эта была высоченная, тонкая и абсолютно плоская. Типичная 'вешалка' по определению Вити.

Жанна повязала на голову косынку (не хиджаб, а так… 'по колхозному') и объявила, что она отныне, как и всякая восточная женщина, будет следовать за своим 'Йилмазиком' повсюду. Народ коротко поржал и посочувствовал турку, ибо жительницы Казахстана, а особенно больших городов, вспоминали о том, что они 'восточные женщины', только когда им это было нужно. А потому, назначенная ответственной за кухню девушка, щеголяла в платочке, и в таком матершинном полупрозрачном сарафанчике, что лётчик за неё постоянно краснел. Впрочем, хохотушка Жанна быстро пришлась ко двору и стала на острове своей.

Насытившись, все повалились под навес, пережидая полуденную жару, и только мальчишка усвистал гонять по пальмам ящерок.

– Вить.

– Мммм?

– Что дальше делать думаешь?