Corvus corone

Вика у него никогда тыкву не готовила, да и никто из знакомых тоже, но чтобы угодить хозяйке, Вранцов подцепил вилкой небольшой кусочек и пожевал осторожно. К его удивлению, оказалось и в самом деле вкусно — что–то среднее между кабачками и цветной капустой. Нежный вкус, аппетитная поджаристая корочка. А когда запил глотком легкого столового вина из бокала, просто замечательно показалось. Он сказал об этом хозяйке — та расцвела, собственноручно положила ему самый поджаристый кусочек.

— Коля не предупредил, что будут гости, — сказала она извиняющимся тоном. — Так что ужин у нас простой.

— Ну, что вы, — запротестовал Вранцов. — Очень вкусно. Тыква — прелесть! В жизни ничего вкуснее не ел.

Ужин и в самом деле ему понравился. Или проголодался он так, но аппетит появился зверский. Под ободряющие возгласы хозяев, Вранцов набрал себе на тарелку целую гору каши и, заедая ее кусочками тыквы, уписывал с жадностью почти неприличной, запивая простым, но вкусным столовым вином.

— Давай, давай! Это же ручная работа, штучное изделие! — шутливо рекламировал Везенин Глашину стряпню. — Ценность в наш век столовок и ширпотреба. Чем ближе к основным потребностям человека, тем лучше кустарное в сравнении с промышленным.

— Я так не поднимусь из–за стола, — пошутил Вранцов. — Закормите меня. Очень все вкусно. Надо будет жене сказать, чтобы тыкву приготовила.

— Она просто готовится, — сказала Глаша. — Я рецепт могу дать.

— Вы, кажется, во ВГИКе учились? — спросил Вранцов, доедая последний ломтик. — Если не ошибаюсь, на киноведческом?..

— Было дело. Даже закончила его.

— Диплом с отличием, — не удержался, сообщил Везении.

— С отличием? — удивился Вранцов. — И сидит дома, не работает.

— Как это не работает! — перебил Везении. — Прекрасно ведет дом, всех нас кормит, поит, одевает. Детей здоровыми растит и воспитывает, мне во всем помогает — и это называется не работает?.. Странные понятия в нашем городе, сударь!..

— Я хотел сказать, не служит, — поправился слегка задетый Вранцов.

— Я служу, — улыбнулась Глаша. — Детям служу, семье, дому. Меня эта карьера устраивает.

— Но коллектив, общение… — напомнил Вранцов.

— Неплохо, конечно, — сказала она. — Но что–то мне не попадался коллектив роднее, чем семья, интереснее, чем моя семья. Какой же смысл разрываться пополам, жертвовать семьей ради службы?

— Но это же непрестижно, дорогая! — саркастическим тоном воскликнул Везенин. — Служить надо в офисе, в «конторе», желательно солидной, которая ничего не производит, но занимает полквартала в центре Москвы и одним названием своим внушает священный трепет обывателю. Вот тогда тебя станут ценить и уважать. Тогда конечно!..

Вранцов, усмехаясь, сказал, что его жена служит, к примеру. Да и большинство женщин в наше время не мыслят себя без службы.

— И ради бога, — запальчиво возразил Везенин. — Но зачем абсолютно всех в эти рамки вгонять? У нас стало восприниматься чем–то ненормальным, когда женщина, мать двоих детей, не служит. Чуть ли не к тунеядству приравнивается!.. А Наташа Ростова служила? А Татьяна Ларина где работала? Ты можешь представить себе их на службе? А Лауру? Беатриче?.. А мать Ньютона, мать Шекспира? И ничего, жили. Сумели послужить человечеству. Вдохновляли гениев, воспитывали гениев. А нам что, гении больше не нужны?.. — он вскочил, начал нервно расхаживать по комнате. — Мы же социологи, и знаем, что семья — это не просто стирка или готовка. Назначение семьи, как определил еще Энгельс, состоит в «воспроизводстве жизни во всех ее проявлениях», ее исходной социальной функцией является воспроизводство самого человеческого рода. И не просто физически, но и духовно. Что может быть ответственней, что может быть важней?.. Частная жизнь, семейная жизнь выше общественной. Частная жизнь первична, а общественная вторична — вот чего нельзя забывать!.. Именно в недрах семьи зарождается будущее страны, формируется ее будущее величие или падение. Прав был Розанов, сказавший, что «семья есть самая аристократическая форма жизни». А мы низвели ее до какого–то примитива, чуть ли не стыдимся ее.

Разгорячившись, Везенин побледнел, голос его напрягся. Видно было, что сдерживает себя, но лицо кривилось, выдавая волнение. «Чего он так заводится? — удивленно подумал Вранцов. — Неладно что–то у Коли с нервишками».

— Недавно мне в руки попали результаты одного конкретного социологического исследования, — сказал Везенин. — Решили выяснить, сколько чистого времени посвящает сегодня воспитанию своего ребенка средняя мать. И выяснилось, что 16 минут в будни и 27 минут в выходные дни. В будущем, путем расширения сферы услуг, предполагается довести цифру до 51 минуты. Заманчивая перспектива, не правда ли?.. Ну, вовлечем всех поголовно в материальное производство, вдохновим себя призрачными цифрами временных успехов, но природу ведь не обманешь. Мы же корень подрубаем, который питает все.

— Не будь наивным, — сказал ему Вранцов. — Это же трюизм, что без женского труда сегодня не может развиваться экономика.