Cosa Nostra, история сицилийской мафии

– Когда я здесь, – подвел итог барон Нотарбартоло, – мне никто не страшен. Имея в своем распоряжении такое оружие и храброго человека, которому можно доверять, я могу выдержать нападение двадцати преступников.

Отец замолчал, а Леопольдо подумал, что Мендолилла была Утопией, которая требовала надежной защиты.

– Впрочем, все это чепуха, – добавил Эмануэле, пожав плечами. – Если они захотят добраться до меня, то поступят так же вероломно, как в первый раз.

Эта фраза осталась в памяти Леопольдо. Отец имел в виду события 1882 года, когда он при весьма загадочных обстоятельствах был похищен бандитами. Именно этот эпизод заставил Эмануэле Нотарбартоло побеспокоиться о своей безопасности. Пока шли переговоры о выкупе, его целых шесть дней продержали в крошечной пещере на холмах, а потом передали в руки властей. Выкуп был единственной альтернативой лобовой атаки, которую угрожали предпринять власти. Спустя несколько дней после освобождения отца, главаря похитителей обнаружили мертвым на дороге в Каккамо. Кто-то несколько раз выстрелил ему в спину. Затем некто, пожелавший остаться неизвестным, сообщил полиции о местонахождении остальных бандитов, которые после перестрелки были схвачены на принадлежавшей какой-то баронессе вилле в Виллабате. (Этот пригород Палермо пользовался дурной славой, поскольку в нем было полно мафиози.) Тайна похищения так и не была раскрыта, но у Эмануэле Нотарбартоло имелись серьезные подозрения. Позднее, мысленно возвращаясь к тем ужасным дням после смерти отца, Леопольдо невольно задавался вопросом: не было ли связи между похищением барона и последующим его убийством?

В последний раз Леопольдо видел своего отца в гавани Палермо. Это случилось 18 января, то есть со времени совместной прогулки по поместью не прошло и недели. Юноша находился на борту парохода, отплывавшего в Неаполь – пересадочную станцию на пути в Венецию, где ему надлежало прибыть на корабль, направлявшийся в Соединенные Штаты. С того момента, как Леопольдо уехал на учебу в военно-морской колледж, он ни разу не оставался дома так долго, как в три последних месяца перед убийством. Тогда он впервые общался с отцом на равных. Разговаривая как мужчина с мужчиной, они делились мыслями о бизнесе, политике и карьере. Когда пароход отдавал швартовы, Леопольдо стоял на корме. Он пристально наблюдал за портовой суетой, и вдруг заметил знакомую фигуру: отец махал ему с палубы какого-то крохотного суденышка. В следующий миг кораблик исчез из вида, скользнув в щель между двумя большими пароходами.

Поздним утром 1 февраля 1893 года, после двухчасовой поездки на лошади из Мендолиллы до железнодорожной станции Скьяра, Эмануэле Нотарбартоло поднялся в пустое купе первого класса поезда до Палермо. Только теперь он мог позволить себе расслабиться. В течение всех десяти лет, прошедших после похищения, он вел себя крайне осторожно и никогда не ездил по сельской местности без оружия. Но ему и в голову не приходило, что бандиты могут напасть на поезд, поэтому он снял винтовку и осторожно положил ее на сетчатую полку для багажа, прямо над головой. Положив следом плащ, шляпу и пояс, он устроился поудобнее у окна, рассчитывая либо вздремнуть, либо дождаться, когда поезд, следуя направлению береговой линии, повернет на запад и за окнами засинеет гладь Тирренского моря.

До следующей станции под названием Термини Имерези барон Нотарбартоло ехал в одиночестве. Случайные свидетели видели, как дремавший в купе первого класса человек вдруг встрепенулся – видимо, остановка поезда прогнала дремоту. Поезд отправился из Термини Имерези в шесть часов двадцать три минуты, с опозданием на тринадцать минут против расписания. Незадолго до того, как состав тронулся, в него сели два человека в черных пальто и котелках.

Заместитель начальника станции дал сигнал к отправлению. Он внимательно разглядывал вагоны первого класса, поскольку в одном из купе должен был ехать его друг, инженер-железнодорожник. Его внимание привлек человек в купе, соседнем с тем, которое занимал инженер. Это был хорошо одетый мужчина плотного телосложения, под шляпой виднелось широкое, бледное лицо с густыми бровями, темные глаза и черные усы. Позднее заместитель начальника станции признавался, что внешность этого человека показалась ему весьма зловещей.