Cosa Nostra история сицилийской мафии

Когда речь идет об истории мафии, всегда возникают вопросы, которые имеют отношение к Италии в целом. Например, почему итальянское общественное мнение не выразило должного возмущения по поводу того, что творилось на Сицилии и в обширных районах Южной Италии? Быть может, тогда власти попытались бы что-то предпринять. Едва ли нужно пояснять, что причины такого молчания связаны с властью и деньгами.

В самые бурные годы эпохи «разорения Палермо» произошло итальянское экономическое чудо. В конце 1950-х — начале 1960-х годов экономика страны вступила в эпоху массового промышленного производства. Огромные финансовые средства попадали в руки «младотурков» юга Италии. Эти средства изымались из резко возросших доходов предприятий Северной Италии, расположенных в Генуе, Турине и Милане. Однако большой бизнес не собирался протестовать против таких потерь. Владельцами многих крупных строительных компаний были северяне. Промышленности Северной Италии был необходим рынок Юга, который она собиралась насытить потребительскими товарами. Большая часть тех денег, которые в изобилии сыпались на Палермо и Неаполь, возвращались на материк, где на них покупали радиоприемники, холодильники, мотороллеры и автомобили. Что касается политических выгод, электорат, которым располагали христианские демократы на юге страны, помогал им не допускать к власти коммунистов. Десятилетиями многие итальянцы предпочитали следовать принципу, который в 1970-е годы провозгласил один известный правый журналист: «Держи нос по ветру и голосуй за ХД».

Разумеется, христианские демократы всегда могли рассчитывать на поддержку церкви, рука об руку с которой они прошли через все испытания 1950-х и 1960-х годов. Начиная с 1946 года и вплоть до своей смерти в 1967 году Эрнесто Руффини оставался кардиналом-архиепископом Палермо. Именно при нем преступная слепота, которую проявляла сицилийская церковь по отношению к реально существующей организованной преступности и политической борьбе, достигла полного абсурда. Руффини был родом из северо-итальянского города Мантуя, но, учитывая его беззаветную любовь к Сицилии, можно сказать, что он был в большей степени сицилийцем, чем любой коренной островитянин. Руффини полагал, что вера здесь глубже, чем личные убеждения, поскольку на острове она своими корнями уходила в крестьянские обычаи и по этой причине проникала в политическую жизнь. Как ни одно другое место в мире, Сицилия соответствовала идеалам христианского общества. Для Руффини понятия «сицилиец» и «верующий» были неразделимы. Если миссия итальянцев состояла в том, чтобы донести слово церкви до всего мира, то у сицилийцев была особая миссия: в то время как Север идет на уступки материализму, счастливый остров веры должен подать пример и стать бастионом на пути мамоны, марксизма и масонов. Короче говоря, Руффини представлял себе совершенно сказочную картину мира.

Кардинал-архиепископ испытывал праведный ужас перед коммунизмом и объявил, что мафия — не более чем порождение коммунистической тактики запугивания. Еще в 1947 году, после того как банда Сальваторе Джулиано расстреляла семьи крестьян Портелла делла Джинестра, кардинал отправил папе послание, в котором объяснял, что никоим образом не одобряет насилие, с какой бы стороны оно не исходило, и что сопротивление и мятеж неминуемы благодаря проискам коммунистов с их запугиваниями, ложью и коварными интригами, с их антиитальянскими и антихристианскими теориями. Перед всеобщими выборами 1953 года он объявил «прямой обязанностью» верующих проголосовать за ХД. Более того, кардинал заявлял, что отказ голосовать против «нависшей угрозы, которую представляют собой враги Иисуса Христа», является смертным грехом. Несмотря ни на это предостережение, ни на пять лет пребывания христианских демократов у власти, процент сицилийцев, отдавших свои голоса за партию ХД, резко сократился. Если прежде он приближался к 48 процентам, то в 1953 году едва превысил 36 процентов. На острове явно увеличилось количество смертных грешников.

Именно тогда начался период стремительных социальных перемен, которые с точки зрения людей, подобных Руффини, представляли собой длинную вереницу катастроф. «Воинствующая ересь» коммунизма распространялась по некоторым районам Италии через обширную сеть кооперативов и жилищно-строительных ассоциаций. Подъем экономики, происходивший в 1950-е и 1960-е годы, сорвал с насиженных мест многих крестьян Юга, которые уехали работать на стройплощадки и фабрики Генуи, Турина и Милана. Даже церковная и государственная цензура не могла противостоять Голливуду, который обучал молодых людей безнравственности и потребительству.