Cosa Nostra история сицилийской мафии

Первая история явила себя миру в римском Театро Констанци 17 мая 1890 года, на премьере оперы, которую многие считают наиболее успешной оперой всех времен, — «Cavalleria Rusticana» («Сельская честь») Пьетро Масканьи. Бесхитростный рассказ о ревности, чести и мести сицилийских крестьян был положен на бойкую музыку. Оперу встретили с восторгом. На премьере певцов тридцать раз вызывали на бис; королева Италии аплодировала, не скрывая эмоций. Несколько месяцев спустя в письме к другу двадцатишестилетний Масканьи признался, что эта одноактная опера сделала его богатым на всю жизнь.

Каждому известны хотя бы несколько тактов из «Caval-leria», каждый знает, что место действия оперы — Сицилия. Интермеццо Масканьи звучит в знаменитой финальной сцене из «Неистового быка» Мартина Скорсезе, этого беспощадного анализа итало-американского мачизма, гордости и ревности. Музыка из оперы также звучит на протяжении всей третьей части «Крестного отца» Фрэнсиса Форда Копполы. В финальной сцене киллер-мафиози, облаченный в сутану, преследует свою жертву по роскошному Театро Массимо в Палермо, а на сцене тем временем исполняют «Cavalleria». Сын дона Майкла Корлеоне исполняет ведущую партию Туридду. В конце фильма интермеццо возвращается как аккомпанемент смерти престарелого дона, которого играет Аль Пачино.

Гораздо менее известно, что сюжет этой оперы представляет собой «сицилийский миф» в его чистейшей, первозданной форме; этот миф весьма близок официальной идеологии, которой сицилийская мафия придерживалась почти полтора столетия. Согласно последней мафия — не организация в привычном смысле этого слова; принадлежность к мафии проистекает из дерзкой гордости и щепетильности, глубоко укорененных в душе всякого сицилийца. Представление о «сельской чести» тем самым как бы обосновывало исторически возникновение мафии. Сегодня уже невозможно рассказывать о мафии, не принимая во внимание этот миф.

Вторая история началась на холме над дорогой, которая ведет к Палермо от аэропорта. Время — около шести вечера, 23 мая 1992 года. Джованни Бруска, коренастый и бородатый «человек чести», наблюдает за коротким отрезком дороги перед поворотом к городу Капачи. В этом месте его люди с помощью скейтборда загнали в сливную трубу тринадцать бочонков, вместивших в себя почти 400 килограммов взрывчатки.

В нескольких метрах позади Бруски другой мафиозо, постарше, курит и разговаривает по радиотелефону. Внезапно он заканчивает разговор и подается вперед, чтобы взглянуть на дорогу в телескоп, установленный на табуретке. Разглядев кортеж из трех автомобилей, приближавшийся к повороту, он шипит: «Ваи!» («Ну давай!»). Ничего не происходит. «Ваи!» — снова шипит он.

Бруска замечает, что кортеж движется медленнее, чем ожидалось. Он ждет, секунды тянутся бесконечно, автомобили минуют старый холодильник, положенный у дороги в качестве отметки. Лишь когда в третий раз слышится раздраженное, на грани паники «Ваи!», он нажимает на кнопку.

Раздается глухой взрыв. Земля дрожит под ногами. Асфальт вздыбливается, первая из трех машин взлетает в воздух. Она описывает дугу и приземляется в шестидесяти или семидесяти метрах от дороги, в роще оливковых деревьев. Вторая машина — белый бронированный «Фиат-крома»: лишившись оторванного взрывом двигателя сползает в образовавшуюся на шоссе яму. Третий автомобиль тоже пострадал, но не сильно.

Жертвами взрыва оказались магистрат Джованни Фальконе и его жена, ехавшие в белом «Фиате», а также трое охранников в первой машине. Фальконе возглавлял расследование преступлений мафии. Покончив с ним, сицилийская мафия избавилась от самого опасного из ее врагов, символа антимафиозной деятельности.

Взрыв в Капачи поверг в шок Италию. Это событие навечно запечатлелось в сознании многих людей; некоторые политики публично заявили, что им стыдно называть себя итальянцами. Для некоторых — трагедия Капачи явилась наглядной демонстрацией силы и могущества мафии. Одновременно эта операция показала, что миф о «сельской чести» окончательно ушел в прошлое, как бы подтвердил банкротство официальной идеологии мафии. Не случайно первая заслуживающая доверия история сицилийской мафии была опубликована в Италии именно после Капачи.