Cosa Nostra история сицилийской мафии

Дон Раффаэле Палиццоло сориентировался в новых обстоятельствах и посвятил жизнь оказанию благодеяний. Список последних изобилует в том числе и сомнительными делами: дон Раффаэле мошенничал с государственными средствами, покровительствовал бандитам, не гнушался прибегать к их услугам, выступал на суде в защиту мафиози. Сердцем его владений был палермский пригород Виллабате, а сами владения простирались далеко на юго-восток, захватывая Каккамо, Термини Имерези и Чефалу. Он был покровителем coscaиз Виллабате, почетным гостем на пирушках мафиози, тем человеком, который помогал им превратить город в перевалочный пункт контрабанды домашнего скота, каковой перегоняли из внутренних областей острова на побережье. Кроме того, дон Раффаэле обладал достаточной поддержкой в самом Палермо и его окрестностях, чтобы в 1890-х годах трижды избираться в итальянский парламент.

Разрешения на ношение оружия — показательный пример того, каким образом люди наподобие Палиццоло вступали в контакты с мафией. Эти разрешения возможно было получить только при поручительстве уважаемого гражданина — например, политика. Разумеется, мафия не могла упустить такую возможность. И чем ближе становились очередные выборы, тем более регулярными делались контакты. По приказу министра внутренних дел префект полиции отзывал все выданные ранее разрешения, дабы политическое противостояние не обернулось кровопролитием; таков был предлог, на деле же разрешения отбирались, чтобы оказать влияние на результаты выборов. Возвращение лицензий проводилось лишь на основании предъявляемых кандидатами рекомендательных писем федерального правительства, и политики обменивали подобные письма на взносы в избирательный фонд, голоса или иные услуги.

Могущественным союзником дона Раффаэле и ему подобных была раздробленность итальянской политической системы. В истории Италии практически невозможно отыскать сколько-нибудь продолжительный период времени, на протяжении которого страну не раздирали бы противоречия многочисленных клик и политических групп. При жизни дона Раффаэле эта раздробленность проявлялась как на самом верху, так и в национальных ассамблеях и городских советах провинциальных городов. Искусно лавируя между группами выразителей различных интересов, «стратегические меньшинства», к которым, в частности, принадлежали политики от мафии, имели все шансы оказывать прямое влияние на ситуацию в стране.

Сложись обстоятельства иначе, Италия в конце девятнадцатого столетия не сумела бы породить таких типов, как дон Раффаэле, — им не хватило бы политического мужества, чтобы выступить на национальную арену. Поддержка сицилийских парламентариев обеспечивала очередному коалиционному правительству от силы несколько месяцев пребывания у власти. Однако в 1890-х годах страну охватил кризис настолько серьезный, что стало казаться — о единой Италии можно забыть. Политическая анархия поставила на грань катастрофы и мафию — впервые со времени ее возникновения.

В 1892 году обанкротились две ведущие кредитные организации. Позднее, в том же году выяснилось, что Вапса Rотапа, один из немногих банков, обладавших правом печатать деньги, активно занимался подделкой денежных знаков: были обнаружены многочисленные банкноты с одинаковыми серийными номерами. Деньги же поступали ведущим политикам страны, которые использовали эти средства для финансирования собственных избирательных кампаний. Слабость лиры привела к массовому вывозу металлических денег: серебро и даже бронза сделались такой редкостью, что общества взаимопомощи и ассоциации лавочников в Северной Италии стали выпускать собственные заменители денег. Экономика находилась в полном упадке, поэтому события в банковской сфере грозили обернуться коллапсом финансовой системы. В январе 1894 года на Сицилии было объявлено чрезвычайное положение, поскольку на острове начались кровопролитные столкновения между батраками, рабочими и землевладельцами. В том же году была официально запрещена деятельность Социалистической партии.

При премьер-министре Франческо Криспи, выходце, с Сицилии, правительство отреагировало на нарастающий кризис наихудшим из возможных способов — организовало колониальную экспедицию в Эфиопию. Итог был неизбежным. В марте 1896 года в битве при Адове итальянский экспедиционный корпус численностью в 17 500 человек (итальянцы и местные аскари) был наголову разгромлен лучше вооруженной и лучше подготовленной эфиопской армией численностью в 120 000 человек. Это было самое громкое поражение из тех, которые довелось потерпеть европейским колонизаторам. Пятьдесят процентов состава экспедиционного корпуса погибли, были ранены или угодили в плен и подверглись ритуальному кастрированию.