Cosa Nostra история сицилийской мафии

Первый решивший сдаться бандит вышел из своего убежища утром 2 января. «Королю Мадони» Гаэтано Феррарелло было шестьдесят три года. Этот человек скрывался от правосудия с тех пор, как убил свою жену и ее любовника. Тогда он был вдвое моложе. За долгие годы ему удалось создать широкую сеть перепродажи ворованного скота и торговли недвижимостью, он получал доходы от вымогательства и пользовался покровительством политиков, необходимым для того, чтобы власти оставили его в покое. Он дал знать, что сдастся не какому-нибудь полицейскому, а только мэру. В городской ратуше офицер, командовавший силами осаждавших, сидел и ждал, когда появится Феррарелло. Наконец тот пришел — высокий, с почти военной выправкой и доходившей до пояса бородой патриарха. Швырнув свою красиво отделанную трость на стол, бандит произнес напыщенно: «Мое сердце трепещет. Впервые в жизни я отдаюсь в руки закона. Я сдаюсь, чтобы вернуть мир и спокойствие этим людям, которых вы вынуждаете страдать». Спустя несколько дней, уже в тюрьме, Феррарелло покончил жизнь самоубийством, бросившись в лестничный колодец. Судя по всему, никто ему не помогал.

Операция между тем продолжалась. В город никого не впускали и не выпускали, пока полиция делала свое дело, стремясь, вдобавок, всячески унизить затаившихся бандитов. Их скот был конфискован, самых лучших животных забили на городской площади, часть выставили на продажу по символическим ценам. Были взяты заложники, в том числе женщины и дети. Полицейские спали на кроватях бандитов; ходили упорные слухи, что они насилуют горожанок. Потом городскому глашатаю приказали ходить по опустевшим улицам, ударяя в тяжелый барабан, висевший у него на бедре, и объявлять:

— Жители Ганджи! Его превосходительство префект Палермо Чезаре Мори направил мэру следующую телеграмму и распорядился огласить его воззвание:

«Приказываю всем укрывающимся от правосудия на этой территории сдаться властям в течение двенадцати часов с момента прочтения этого ультиматума. По истечении этого времени будут приняты самые суровые меры к их семьям, их собственности и любому, кто так или иначе оказывает им помощь».

Чезаре Мори был тем человеком, которого Муссолини назначил полководцем в войне против организованной преступности. Ультиматум префекта представлял собой действо, превращавшее операцию по осаде Ганджи в личное противоборство с преступниками.

Во время осады Мори находился в Палермо, где наслаждался сообщениями прессы о его «геракловых подвигах». Бандиты все еще скрывались в городе, когда 10 января Мори лично объявил в Ганджи об освобождении населенного пункта. По этому случаю городскую площадь украсили гирляндами, а оркестр играл военные марши. Повсюду висели плакаты с поздравлением, которое Муссолини направил своему префекту: «Выражаю свое полное удовлетворение и советую Вам продолжать в том же духе до тех пор, пока Вы не завершите свою работу, невзирая на чины и звания.

Фашиизм излечил Италию от многих ее недугов. Он должен выжечь и язву преступности на Сицилии. И если надо, то и каленым железом».