Cosa Nostra история сицилийской мафии

Дознание по этому делу закончилось судом, состоявшимся первого мая 1903 года. Никто из членов шайки ни в чем не признался, несмотря на применявшиеся к ним интенсивные методы допроса, столь характерные для тогдашнего полицейского управления Нью-Йорка. На заседание явились лишь восемь из шестнадцати человек, вызванных повестками в суд, чтобы исполнить обязанности присяжных. Сын убитого стал первым из тех, кого вызвали, чтобы под присягой опознать найденные часы. Вот воспоминания детектива, принимавшего участие в этом деле. Они дают представление о том, что случилось дальше:

«Он взглянул на часы и хотел что-то сказать, когда в зале суда раздалось шарканье ног и какое-то шипение, исходившее со стороны смуглолицых мужчин. Один из них вскочил со своего места и приложил пальцы к губам. После этого юный Мадониа вдруг засомневался в том, что это часы его отца».

В результате такого же давления вдова Мадониа также стала страдать забывчивостью.

Ди Примо был доставлен в суд прямо из тюрьмы Синг-Синг, чтобы дать свидетельские показания. Полиция предполагала, что между ним и Быком существовала давнишняя вражда. Но Ди Примо радостно заверил всех в том, что они являются добрыми друзьями. Поразмыслив, он, вероятно, решил, что лучше спокойно отбыть свой срок в Синг-Синге. В конечном счете судебное разбирательство было прекращено.

То, что Петросино и его коллеги выяснили о шайке Морел-ло, вполне соответствует тому, что нам теперь известно о деятельности мафии на ее родине. Некоторые из арестованных после обнаружения трупа в бочке называли себя импортерами вина, масла и другой сельскохозяйственной продукции, производимой на острове. Торговля цитрусовыми, маслом, сыром и вином служила отменным прикрытием подлинной деятельности преступников, как во время переездов через Атлантику, так и во время пребывания в Соединенных Штатах. Помимо прочего, это давало им возможность вымогать деньги за «охрану» и создавать монополии, как они делали на Сицилии.

Как и на Сицилии, в Нью-Йорке выдача лицензий на ношение оружия явно служила связующим звеном между мафиозными группировками и властями. Арестованные в апреле 1903 года участники группировки Морелло имели совершенно законные лицензии на ношение огнестрельного оружия в пределах города. Они были подписаны заместителем комиссара полиции по рекомендации капитана местного полицейского участка. Владельцем одного из таких разрешений оказался человек, срок пребывания которого в США составлял всего лишь двадцать восемь дней. Криминальные связи, протянувшиеся через Атлантику, были настолько прочными, что любой мафиозо, отплывая из Палермо в Америку, мог испытывать полную уверенность в том, что он станет законным владельцем оружия, как только пройдет чистилище острова Эллис¹. В некотором замешательстве комиссар полиции вскоре после появления известных публикаций в «New York Herald» распорядился признать недействительными 322 лицензии на ношение огнестрельного оружия.

Существуют убедительные свидетельства наличия тесных связей между мафиози Америки и Сицилии. Одним из сообщников группировки Морелло был дон Вито Кашо-Ферро, которого в ходе расследования дела о «трупе в бочке» разыскивал Петросино, желавший его допросить. Позже этого человека посадил в тюрьму «железный префект» Чезаре Мори. Перед тем как было совершено вышеупомянутое убийство, дон Вито тайно покинул Сицилию, чтобы избавиться от особого надзора полиции, установленного над ним с целью выявить его предполагаемое участие в одном похищении. (Позже он заявлял, что целью его отъезда в США был бизнес, а именно импорт лимонов.) Улизнув в Новый Орлеан, он избежал ареста в ходе облавы, организованной после убийства Мадониа. В этом городе нашли прибежище около 12 000 сицилийцев, и в нем весьма активно действовала мафия. Вскоре дон Вито вернулся на Сицилию. В 1905 году участником группировки Морелло стал еще один эмигрант, Джузеппе Фонтана — мафиози, с которого недавно сняли обвинение в убийстве Эмануэле Нотарбартоло.