Cosmological singularity (СИ)

— Я… Спасибо, — Сара покраснела и отвела взгляд.

— Правда выглядишь так, что с ума можешь свести любого, — горько улыбаясь.

— Дерек… — тихим шёпотом.

О’Нилл отстранилась. Я же слегка придержал её за запястье.

— Ты что-то решила? — вдруг выпалил я.

— Да, — Сара шумно сглотнула и, аккуратно вытащив руку, дошла до дивана, на него и присела, пряча глаза.

— Я так понимаю, дашь ему ещё один шанс?

— На самом деле, не сомневалась в этом ни единой секунды.

Знал ведь об этом. С самого начала знал и был готов, что ничего сейчас не изменится. Что даже не закрой он её собой на поляне, один чёрт О’Нилл бы простила. А, возможно, и первая пошла бы на перемирие, даже если бы наверняка знала, что Тёрнер ею играл.

А он, кажется, уж точно не играл.

Дом стремительно наполнялся гостями, а Сара всё никак не могла найти себе места.

— А где брат? — поинтересовался я у Бобби.

— Я сказал ему не соваться сюда раньше времени, — улыбнулся Тёрнер. — Припоздать надо!

— Это ещё почему? — удивился я.

— Да потому что тут пока все придут, пока то, пока сё… О’Нилл не до разговоров с ним было бы. А не выяснить отношения сейчас они просто не смогут. Милые бранятся, только тешатся! — рассмеялся Бобби. — Ну очевидно же!

— Ты вообще на чьей стороне? — опешил я. — Кто твой друг, вообще-то?

— Не обижайся, Дерек, — он стянул очки и принялся протирать стёкла. — Но здесь не поддержу. Ты знаешь, я почти всегда поперёк Майклу всё делаю, ну вот назло. А тут… Не думал, что в ближайшие годы что-то такое произнесу. Но он её любит. Очень любит! И это, пойми, взаимно! Поругались из-за ерундистики какой–то. Из-за репутации его дурной, да Моринг этой противной… — Тёрнер скривился. — Мне Кэнди рассказала. Так что да, я на их стороне. Сара — моя подруга, а Майкл — брат. Оба страдают, а это — не дело. Мне она не особо-то нравится. И что дома у нас часто появляется, тем более. Дом — это дом, а не проходной двор, не отель и не место свиданий! Но сейчас я просто хочу, чтобы они оба уже успокоились. Пускай всё будет хорошо…

Я же даже не захотел ничего отвечать.

Ещё через несколько минут в дверь позвонили, и наконец явился сам Майкл Тёрнер. Переступил через порог и тут же остановился возле хозяйки этого вечера.

Они обменялись взглядами: взволнованными, полными надежды, и Сара в доли секунды подбежала к нему. Они о чём-то коротко переговорили, а потом О’Нилл встала на цыпочки и потянулась к Тёрнеру с поцелуем. Кажется, что это длилось вечность, пока идиллию не нарушили подоспевшие Харлотри с Бейтс.

Я осмотрелся, да и направился к столу с закусками, планируя хоть как-то скрасить резко ставший отвратительным вечер. Казалось, что испортить его сильнее уже не представлялось возможным.

Но у Майкла Тёрнера, конечно же, получилось…

Он где-то достал гитару, пока Сара с Розалиндой и Адель для чего-то поднимались в комнату О’Нилл. Когда девушки вернулись, верный друг Майкла уже освободил центр гостиной, кто-то выключил музыку, и Тёрнер устроился на табуретке посреди импровизированной сцены, щипая струны.

Инструмент издавал просто отвратительные звуки, да и голос звучал совсем не здóрово, но Сару, присевшую к ногам Майкла, это совсем не волновало. Она смотрела на него таким влюблённым взглядом, что сердце изнывало от тоски в самом прямом смысле слова.

Я не выдерживал.

Адская пытка!

Как только Тёрнер прекратил издеваться над слухом присутствующих и обнял О’Нилл, я уже было выдохнул, что сегодня больше не придётся их лицезреть в центре внимания, но расслабляться было рано, ведь оказалось, что перформанс не закончился.

— Дайте ещё сказать, — Майкл наклонился и поцеловал Сару в висок. — Это случилось ещё на день Колумба.

Все резко затихли, ожидая продолжения.

А я, кажется, уже знал, что именно он хотел произнести. Так резко закружилась голова и подурнело, что я ухватился за подоконник, возле которого стоял.

— Майкл… — тихо-тихо произнесла О’Нилл, глядя ему в глаза.

— Я сделал Саре предложение, — херача меня под дых со всей дури одной такой простой фразой. — Хочу, чтобы все знали об этом, — дотронувшись ладонью до раскрасневшегося лица девчонки, Тёрнер бережно смахнул катящиеся по щекам слёзы тыльной стороной ладони. — Прости за то, что просил тебя прятать кольцо. От этих тайн мадридского двора только хуже… Пойми, я никогда бы от этого не отказался. Я не стеснялся и не жалел о своём выборе ни единой секунды! Моя вера в нас с тобой непоколебима! Я хотел уберечь наши отношения от злых языков, чтобы знали только близкие, но получилось вот так… И теперь, когда все в курсе, я не хочу никаких интриг. Я хочу дожить с тобой до глубокой старости, растить наших детей и каждое мгновение, пока дышу, делать тебя счастливой.

И он провёл пальцами по её шее, отодвинул волосы, а потом вытащил колечко на цепочке на всеобщее обозрение.

Толпа заверещала, а эти двое слились в до безумия пылком поцелуе.