COVID-19: Великая перезагрузка

Часто говорят, что реакция нации на бедствие многое говорит о ее сильных сторонах и недостатках, и в первую очередь о «качестве» и надежности ее общественного договора. По мере того, как мы постепенно удаляемся от самых острых моментов кризиса и начинаем тщательное изучение того, что пошло правильно, а что нет, нам следует ожидать серьезного самоанализа, который в конечном итоге приведет к переопределению условий нашего социального общения. договор. В странах, которые воспринимались как ответные меры на пандемию ниже среднего, многие граждане начнут задавать такие важные вопросы, как: Почему в разгар пандемии в моей стране часто не хватало масок? респираторы и вентиляторы? Почему не было должным образом подготовлено? Связано ли это с одержимостью краткосрочностью? Почему мы так богаты с точки зрения ВВП и так неэффективны в оказании качественной медицинской помощи всем, кто в ней нуждается? Как может случиться так, что человек, проработавший более 10 лет, чтобы стать врачом, и чьи «результаты» на конец года измеряются жизнями, получает мизерную компенсацию по сравнению с компенсацией трейдера или хедж-фонда управляющий делами?

Кризис COVID-19 обнажил неадекватное состояние большинства национальных систем здравоохранения, как с точки зрения стоимости жизни пациентов, так и медсестер и врачей. В богатых странах, где медицинские службы, финансируемые за счет налогов, долгое время страдали от нехватки ресурсов (Национальная служба здравоохранения Великобритании является самым крайним примером) из-за политической озабоченности по поводу повышения налогов призывы к увеличению расходов (и, следовательно, к повышению налогов) будут становиться все громче, с растущим осознанием того, что «эффективное управление» не может компенсировать недостаточные инвестиции.

COVID-19 также выявил огромные пробелы в большинстве систем социального обеспечения. На первый взгляд, наиболее инклюзивным образом отреагировали нации с развитой системой социального обеспечения, в первую очередь скандинавские страны. Например, еще в марте 2020 года Норвегия гарантировала 80% среднего дохода самозанятых работников (на основе налоговых деклараций за предыдущие три года), а Дания гарантировала 75%. На другом конце спектра страны с наиболее ориентированной на рынок экономикой играли в догонялки и демонстрировали нерешительность в том, как защитить наиболее уязвимые сегменты рынка труда, особенно рабочих, независимых подрядчиков, дежурных и временных работников, чьи занятость - это приносящая доход деятельность, выходящая за рамки традиционных отношений между работодателем и работником.