Covid. Удар дракона

Дело произошло в городе Циндао в провинции Шаньдун. Товарищ Лиу приехал туда с поездом дружбы искоренять четыре пережитка прошлого, помогать местным студентам изобличать монархистов. Вопрос касался одной сотрудницы городской больницы, фамилия и имя которой, по мнению студентов, изучавших историю, были созвучны фамилии и имени буржуазного художника эпохи Тан, изобразившего на своих картинах аспекты сладкой жизни императора и его гарема. Это не могло не затронуть чувства революционно настроенной молодежи; копнули глубже, и оказалось, что "монархистке" симпатизируют многие в больнице, и даже первый секретарь горкома вступился за неё. Тут молодые товарищи, и Лиу вместе с ними, принялись выявлять скрытых "агентов горкома"; возможно, где-то перестарались. Они обливали черной краской сотрудников больницы, заставляли их прыгать, лаять и кричать "Я – нечисть!" Тех, кто не хотел прыгать, били по пяткам, кололи иголками и проводили "душеполезные" беседы в кладовой среди куч грязного окровавленного белья. В этой-то темной коморке Лиу впервые испытал на себе адские муки.

Студенты заволокли в кладовую дежурную медсестру, прямо за волосы – подругу сотрудницы со странной фамилией, и, сорвав белый халат, попытались воспользоваться её беззащитным телом. Но вдруг, Лиу обнаружил на шее несчастной крестик – самый настоящий! И хотя было темно, а хлебнувшие медицинского спирта подростки – залившие зенки по-полной, ничего почти не соображали, Лиу понял, что перед ним настоящая христианка. Какие еще нужны доказательства! Он потянулся рукой, взялся за крест и рванул его с шеи девушки. Но крест вмиг стал раскаленным – блеснул словно молния, и вонзился в ладонь, – вошел прямо в руку, оставив на месте проникновения рану, похожую на стигмат. И как не пытался Лиу вырвать, выковырять его, выгрызть зубами, крестик словно растаял, растворился в крови и проник в его сердце. На этом моменте Лиу и узнал, что у него есть душа – совесть заговорила, заорала на ухо бестолковому телу. И хотя Лиу отбивался от "призрака", – голос не умолкал, – он стал кричать через рот, обличая товарищей (пока те насиловали бедняжку), бросая тело самого Лиу то в жар, то в дикий холод. Никогда ещё Лиу не испытывал подобного ужаса – такого озноба и такого огня геенского, жгущего изнутри. Без сомнений, эти состояния переживала его душа; ведь в темной комнате была нормальная температура. Лиу выскочил оттуда как сумасшедший. Он сигал в больничный прудик и заворачивался в три одеяла – ничего не помогало. Решив вдруг, что у него горячка и бред, Лиу разбил об пол пять термометров. Каждый упорно показывал 36,6. Тогда он принялся жрать все подряд лекарства, которые находил в больнице и запивать спиртом. На его месте любой бы умер от передозы, но Лиу лекарства не помогали, и страшный огонь креста – жгучий и леденящий одновременно, не уходил из тела. Определенно, тело было сопряжено с чувством души…

Много воды утекло с тех пор. Товарищ Лиу стал господином Ши Лао. Он отсидел десять лет в трудовых лагерях за неправомерный, "некомпетентный" подход – кормил свиней, и скрипел зубами от мук и бессилья, – крест в теле жестко давал о себе знать. Потом ещё долго лечился – работал, жил, любил, и не смог… не смог видеть, как его родные (близкие) просто загибаются под тяжестью ноши. Тогда он понял, что это только его крест – пошел в один из вновь открывшихся монастырей, и не получил облегчения. Древние даосы учили правильно и мудрено, но никто не объяснял, что делать с крестом в теле; современные только подражали их внешнему виду. Буддисты же вообще ничего не делали, кроме гимнастики. В одном католическом монастыре ему посоветовали истязать тело и лупить его плетью; он только кисло улыбнулся в ответ. Много побродив по стране, Ши Лао, наконец, осел в Сиани, став каллиграфом. Здесь ему немножечко полегчало, особенно когда он брал Евангелие от Иоанна и выводил красивым почерком: " , , "³⁸.

Теперь, если кто-то из туристов заказывает ему каллиграфический этюд, господин Ши Лао – измученный старик, в повидавшем много дождей и солнца, выцветшем солдатском ватнике, наперво пишет эти известные строки. Но мало кто ведает, почему он это делает. Книга всегда у него под рукой – с ней ему легче нести свой внутренний крест.

Глава 5

"– Сы! С вами можно начать разговор о "Ши цзин". Когда я говорю вам о чем-нибудь, что совершилось в прошлом, вы (уже) знаете, что последует в будущем".

Конфуций. "Лунь юй" Ответ ученику Цзы-гуну.

Кто-то сказал, что будущее туманно. Видимо у него были на то причины.