Cовсем немного дождя

Порт видел всякое. Его нисколько не удивили два «огромных» чемодана Стефании. Дорожную сумку Марты он даже не заметил. За Ларисой прикатили чемоданы на тележке, их тоже было два, но под одним из них затрещал трап, и молоденький юнга бросился на помощь красному от напряжения Славе.

– Камни? – пошутил юноша.

– Фрукты, – выдохнул Слава.

– Стойте! – Людовик поманил Славу к себе рукой. – Возвращайся. Здесь только фрукты? Вас таможня не пропустит – ни береговая, ни в аэропорту. Даже не стоит пытаться. Выгружай.

– Я же тебе говорил! – досадует на жену Макар.

– Персики, абрикосы, нектарины, дынька. Мушмула еще японская. Всё очень хорошо упаковано! Доедет! – Лариса раскинула руки над своим драгоценным грузом.

– Лариса, прекрасная женщина, дело же не в том, как оно доедет, а в том, что закон запрещает перевозить в багаже овощи и фрукты.

– Совсем? У них же там такого нет! – Лариса готова расплакаться.

– Возьмите немного, что можно якобы везти для употребления в дороге. Глядишь, не обратят внимания.

Когда Лариса, горестно причитая, утирая со лба пот, будет отбирать плоды, сразу наполнившие ароматом влажный воздух раннего утра, на пирсе в сопровождении Кристиана появится Великолепная Дама. Белоснежный брючный костюм, шелковый шарф поверх идеально уложенных волос, очки в пол-лица и шляпная коробка на локте. Ах, скажут все хором; кто не скажет, тот подумает. Кристиан пожмет плечами за спиной матери и предложит ей руку для грациозного восхождения на борт. Она руку, извиняясь, отклонит, приветственно коснется благоуханной скулой щеки Людовика, радушно, чуть повыше кистей, тронет руки Миланы, всем прочим протянет холеные наманикюренные пальчики:

– Лия, просто Лия.

Особенно присмотрится к двум молодым женщинам с играющими детьми – Стефанию угадает. Задумается над растерзанным фруктовым чемоданом: мы это не берем? – моментально объединяя себя со всеми этим «мы».

– Фрукты просто восхитительные. Жалко. А давайте возьмем для стола несколько штук. Можно? У нас же есть на борту охлажденное белое вино? Людовик?

Получит утвердительный ответ и запросто присядет на корточки рядом с Ларисой.

Выберет бархатистый персик, поднесет его к носу:

– Боже мой, какой дивный запах! Почему мне никто не сказал, что уже есть персики?! Обожаю! Юнга, дайте же нам блюдо!

Кристиан поднимет на яхту громоздкий и невесомый, явно заполненный шелками и перьями багаж матери. Оставит в каюте ее и свои вещи, поможет всем своим попутчицам подняться на борт. Его знакомство с семейством Ларисы останется незаметной, приятной деталью окончания прощания и начала путешествия.

Еще не ступив на яхту, Лия, как опытный мореход, снимет туфельки и, взошедши, держа их в свободной руке, спросит:

– Где моя каюта?

– Там же, где и моя, – ответит ей Кристиан, а юнга, очарованный изысканными манерами, чуть дыша, проводит ее в кают-компанию.

Все выдохнут и начнут махать руками оставшимся на берегу. Двигатели взревут, взобьют пенный шлейф, и белая стрела покинет темные воды марины. Человеческие фигурки растают вдали, а крикливое облако жадных чаек сорвется со старой ржавой баржи и погонится за набирающим скорость судном. Оно нависнет на мгновение над удивленными людьми и, не найдя чем поживиться, недовольно опадет на водную вспененную рябь.

Ханна, испуганная шумом, толчками, всеобщим мельтешением, поднимет рев, и ей тоже срочно потребуется каюта для уединения и восстановления нервной системы. Марта сразу покроется оливковым налетом и вцепится ледяными пальцами в поручень. Приметливый юнга тут же отследит проблемную пассажирку и вежливо, но настойчиво предложит той пройти к капитану, с которым их так и не познакомил Людовик. Капитан во время всеобщих сборов был очень занят – он что-то грозно орал в рацию. Марта пыталась отказаться, но воля ее была сломлена дурным самочувствием, и на подгибающихся коленках она проследовала за юнгой. Капитан был улыбчив, голубоглаз, еще не стар и крепко сбит. Мягким баритоном он предложил Марте подержаться за штурвал для синхронизации внутренних систем с системами корабля.

– Но я не дитя! – пискнула рыжеволосая и зеленая женщина.

– Мои любимые цвета! – восхитился капитан и, приобняв строптивицу, зафиксировал ее у руля. – Смотри вперед и повелевай! – отдал команду отважный моряк, не опуская своих рук.

– Ой, божечки! – то ли квакнула, то ли икнула Марта, распуская поверх зелени краску смущения.

Ларисе скоро наскучат одиночество и морской пейзаж, она спустится в кают-компанию, где ее радостно встретит великолепная Лия в матросском костюмчике с бокалом в руке:

– Присоединяйся! Это не лучшее вино, я, вообще, люблю французские, но, как говорится, на безрыбье и рак рыба. Поддержишь меня? Смотри, и фруктики твои нарезали. На вкус они еще лучше!

Лариса одернет юбку, пригладит взбитые ветром волосы и как загипнотизированная примет бокал из рук женщины превосходящей активности.

– Дорогая моя Лариса, куда пролегает твой путь? Мы же можем на «ты», землячка? Ты откуда?

И зацепятся они друг за дружку, Великолепная Дама и Самоназначенная Главная Мать. Поплывут, опьянеют от воспоминаний, забытое вино согреется, растревоженные персики всплакнут. Когда им вспомнится родительская застольная песня, из каюты выйдут ошарашенные Кристиан и Стефания с сонной Ханной на руках. Малышка тут же потянется к столу, Лариса заберёт ее у матери и посадит к себе на колени, очистит от кожицы дольку персика: кушай, моя сладость, моя конфета. Молодые люди встревоженно оглядят полупустую бутылку в ведерке со льдом и полные бокалы, убедятся, что женщины трезвы, и только после этого сделают приятные лица. Лия отследит их взгляды, усмехнется про себя, подумает – умнички. Предложит взять из бара холодненького и позагорать на палубе – они присмотрят за малышкой. Ребята возьмут воду, поднимутся наверх, их головы попеременно будут маячить в проеме.

– Послушай, я так девочку всегда хотела. Не получилось. Пойдет она ко мне? – Лия пересаживается поближе к Ларисе и протягивает Ханне открытую ладонь.

Девчушка хватает ее за пальцы, унизанные кольцами.

– Измажет она тебя.

– Ничего. – И Ханна безо всякого сопротивления оказывается на коленях украшенной тети. – Она говорит?

– Неть! – ответит Ханна, пытаясь отковырять яркий камушек.

– Совсем чуть-чуть. Ой, я тоже так девочку хотела… Парень у меня, Слава, ты его видела. Внучок – Янчик.

– А с женой его как у тебя?

– Ну, как… Сложная она, Машка. Резкая. Бывает дерганая. С родителями у нее не всё слава богу – почти не общаются. Сейчас вот спросила: проведать твоих? Нет, говорит, им до нас дела нет, и мне до них – фиолетово. Бедный ребенок, от этого, наверное, и все рефлексии. Твоя-то в разы спокойнее. Всё выслушает, всегда «спасибо», «пожалуйста». Что сделает в итоге, как ей скажешь, не факт. Себе на уме, но умна-ая…

– Ой, моя, скажешь тоже… А малышка не голодная? Что ей можно дать? Сыр можно?

– Спрошу у матери. Там всё строго. Держи ее крепче, а то мотанет на волне, и будет шишка на лбу.

Лариса только высовывает нос наружу, и Стефания тут же ныряет мимо нее в каюту:

– Что? Как дела у вас? Может, я заберу ее?

– Если можно, я с Ханной еще побуду. Совершенно золотой ребенок. – Лия сияет от тихого счастья, ее лицо в открытой улыбке оказывается таким простым и неожиданно широким. – Только, мне кажется, она хочет есть.

– Она постоянно всё в рот тянет – зубы. После сна покормила ее. Персик больше не давайте. Я ей сухарик принесу.

Стефания выходит, и Кристиан заглядывает к матери:

– Как вы тут? Подружились?

– Вроде бы. А где эта рыжая женщина, тетя Стефании?

– Юнга сказал, она пыталась накричать на море, и он сдал ее на перевоспитание капитану.

– Что?

– Шучу. Укачивает ее. Там вроде качка лучше переносится. Лариса пошла выяснять обстановку, вернется и расскажет. Мам, ты своим парадным видом всех просто шокировала. Давай полегче, а?

– Да нормально всё. Немного театра никому не повредит. Как там, на палубе, сильно дует?

– За стенкой нормально. Но с Ханной выходить не надо. Подменить тебя?

– А ты умеешь с ней обращаться? И она тебя признает?

Вместо ответа Кристиан зовет Ханну, и та перебирается к нему на руки, тут же предложив пожевать ее замурзанного флисового зайца:

– Кика, ня!

Кристиан розовеет, смеется, уворачивается. Его мать хохочет, обхватив себя руками за живот:

– Кика, я не могу, Кика!

– Чего вы так смеетесь?

Стефа протягивает Ханне ржаной сухарик, но та предлагает в обмен всю себя. Наконец-то у стола собрались люди с общим интересом. Возникает неловкая заминка – сейчас важно ничего не испортить, но к ним врывается Лариса, и каждый из них чувствует, что лишняя здесь только она.

– Стеш, а ты готова выдать Марту замуж? Там такая жаришка, уф-ф… – Лариса демонстративно обмахивает румяное лицо ладошкой. – Капитан сказал, через час прибудем. Немного покачает в прибрежных водах. Неженкам принять таблетки и спрятаться в каютах – у него там места больше нет.

Стефания игнорирует вопрос о замужестве тетки. Лия расспрашивает о дальнейшем маршруте каждого. Всем им в аэропорт. Первыми вылетают Стефания и Ко, что естественно: вся логистика просчитана под Ханну. Затем, ближе к ночи, Лариса. Лия – почти следом.

– Я провожу тебя. – Лия сжимает под столом холодные ладони Ларисы. – Что ты занервничала?

– Да поездка у меня не увеселительная. Не знаю, как всё повернется, мысли тяжелые, тревожные. Даже обратные билеты не брала. У ребят вон тоже все непонятно. Но спасибо – вместе веселее.

– Их много – справятся. – Лия поглаживает голую ножку Ханны, смотрит на своего сына. – Да и как можно впасть в уныние, когда с тобой такая драгоценность?

Не совсем понятно, кого она имеет в виду, но все с готовностью любуются перепачканной хлебной кашей девчушкой. Ханна откликается на всеобщее внимание щедрой улыбкой и предлагает желающим отведать ее корочку. Женщины тут же включаются в игру. Кристиан сбегает на палубу.

Появляется юнга и просит разрешения убрать со стола – скоро прибываем, все, кто крепко стоит на ногах и чувствует себя уверенно, могут выйти полюбоваться прибрежным пейзажем.

Большой порт дышал тяжело и душно, гремел железом, пачкал пятнами мазута. Всё двигалось, скрежетало и подстегивало поскорее убраться. Капитан пожелал им доброй дороги, отправил Марте недвусмысленный воздушный поцелуй и свистнул портовым грузчикам: помогите с багажом! Кристиан будет этому крайне рад – шеренга чемоданов перед ним выстроилась нешуточная. Все они чувствовали себя скованными и растерянными – жители маленького острова на Большой земле. Первой пришла в себя Марта, связалась с водителем заказанного Людовиком автобуса. Пестрой змейкой побежали за сноровистыми грузчиками к выходу. Лия, на каблуках, со своей объемной шляпной коробкой, в попытке сохранить достоинство на щербатом асфальте, уверенно отставала от компании. Стефания в обнимку с Ханной озираясь на нее, сбавила ход, подстраиваясь под короткий шаг.

– Дурака я сваляла, надо было в кроссовках ехать. Никогда не будь, как я. – Лия обнимает Стефанию своим признанием. – Одичала совсем, как из деревни. Тебе не тяжело?

– Да я привыкла. Зачем все так бегут? Мы же никуда не опаздываем…

– Все на нервах. Ты как? Готова к встрече с родителями?

– Всё слишком сложно и непредсказуемо. Ничего не знаю. Нам даже некого было предупредить, что приезжаем.

– Я в Италии задержусь. Если у вас получится, если будет настроение, если захочется, приезжайте ко мне. Покажу много интересного, познакомлю с интересными людьми.

– Совсем не до этого, честно.

– Я знаю. Пусть у тебя будет в запасе на всякий случай приятная возможность. И пусть всё будет хорошо. Ты чудесная, вы обе – совершенно чудесные девочки.