Cпирали (ЛП)

Но в Нейте что-то изменилось. Их дружба была очень долгой, и, безусловно, привилегии от того, что он – лучший друг Басса, были. Но Арчибальд устал быть правой рукой Чака и собирать за ним осколки. Нейт пытался снова и снова быть хорошим другом, но это не получалось. Он не понимал, как Блэр столько времени могла справляться с таким характером.

- Знаешь что, Чак? Иди и выпей ещё одну бутылку шотландского виски. Может быть, даже что-то покрепче. Бурбон. Текила. Уверен, у тебя широкий выбор. Выпей всё. А мне плевать. Я ухожу. Но небольшой совет на прощание: если старый Чак Басс собирается воскреснуть, пусть он держится подальше от Лили. Ей не нужно видеть тебя таким. Держись подальше от неё, подальше от Серены и подальше от Блэр. Я, возможно, причинял Блэр боль, когда мы были вместе, но ты просто уничтожил её.

- Блэр знала, на что шла, когда начала называть меня своим парнем, - напомнил Нейту Чак, пытаясь не показать, как плохо ему стало от воспоминаний.

- Знаешь, мне кажется, она думала, что ты изменился. Ты думаешь, что в чём-то виновата она? Всё, что она когда-либо делала, было от любви к тебе. Блэр не заслуживает такого обращения! – Нейт повернулся и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

В голове Чака был приятный шум, но после слов Нейта парень мгновенно протрезвел. Он сидел, как замороженный, на диване, в ушах раз за разом повторялись последние слова Арчибальда. Звуки открывавшихся и закрывавшихся ящиков доносились из гостиной, Нейт собирал свои вещи, чтобы уйти. Басс хотел было подняться и попросить прощения, но лишь вновь опустошил бокал и задумался о словах друга. Он сказал точь-в-точь то, что и она той самой ночью. “Всё, что я когда-либо делала, было ради тебя”. Чак не осознавал значимости этих слов до сих пор.

Всю свою жизнь он искал любовь, но одновременно и отталкивал её, полагая, что слишком хорошо, когда все желания исполняются. Он хотел любви отца, но так и не получил её. Или, по крайней мере, так ему казалось до недавнего времени. Дневники Барта были полным доказательством любви отца к сыну. Лили любила его всё время, но он, конечно, понял это только после того, как пару раз оттолкнул её. Элизабет Фишер сумела убедить его в том, что она – та самая мама, которую Чак так отчаянно хотел иметь, но она была и доказательством того, что методика отталкивания людей не всегда должна отменяться.

А ещё была Блэр. Она полюбила его безоговорочно, ни с того ни с сего. У неё был Нейт, совершенно стабильный парень, который, возможно, и не любил её, как должен был, но любил достаточно, чтобы сделать её счастливой. Но она влюбилась именно в Чака. Он был единственным, кого Уолдорф всегда поддерживала и в кого верила. Она боролась за их отношения, пока не наступило то, что наступило. То, что он сделал с ней, не просто ошибка. Она сама сказала, что никогда не думала о том, что худшая вещь, совершённая им в жизни, будет направлена на неё.

Как бы он ни хотел быть любимым и как бы люди вокруг ни хотел любить его, казалось, что Чак не в состоянии получать любовь. А уж тем более отдавать её. Он хотел походить на Эрика, который всегда верил в лучшую сторону человека, даже если тот совершал какой-то проступок. Ребёнок пытался покончить с собой, но теперь он искренне любит Серену и Лили, дорожит женщинами, которые привели его к возможности суицида. Чак не знал, как находить в людях только лучшее, и был слишком горд, чтобы поделиться с кем-то этой проблемой.

Нейт вышел из своей комнаты, держа в руках сумку, набитую одеждой:

- Я вернусь завтра, чтобы забрать всё остальное. Постарайся воздержаться от смены замков до этого времени. И помни о том, что я сказал: держись подальше от Лили, Серены и Блэр.

Чак смотрел на него, пытаясь что-то сказать, объяснить Нейту своё поведение. Но ничего не вышло. Вместо этого Басс встал и пошёл на кухню, чтобы вылить весь оставшийся скотч в раковину. Не оборачиваясь на Арчибальда, он зашёл к себе в спальню. Было слышно, как уезжал лифт, и знакомое чувство одиночество вновь окружило Чака. Пентхаус вдруг стал гораздо меньше. Взяв с полки очередной дневник своего отца, Басс вышел на крышу, ему не хотелось находиться в помещении, раскаленном до предела. Тем более, наедине с собой.

От вида, открывавшегося с крыши, захватывало дух. Нью-Йорк раскинулся перед Чаком, освещённый огнями. Звук от движущихся по улицам машин был приглушённым, ночная жизнь казалась такой спокойной, когда ты находишься над ней. Он позволил себе подумать, зачем пригласил бы Блэр на эту крышу. Может, чтобы провести романтический ужин. А может, чтобы просто сесть рядом и смотреть на город внизу и небо над головой. Но пришлось вернуться в реальность, где Чак и Блэр не были вместе и, возможно, никогда больше не будут.