Craving for you (СИ)

— Да, но это не мешало мне писать ему и проявлять заботу! — Моринг вытирала быстро появляющиеся слёзы. — Упрямый баран! А теперь, Сара, ты представь: теперь, может, операция понадобится, потому что уже травмировано плечо! И вообще, я читала, что от вывиха плеча люди инвалидами становятся! — повысила Адель голос и повернулась к Майклу. Он сидел, облокотившись на шкафчик. Скамейку придвинули к шкафчикам, видимо, чтобы Тёрнер мог не напрягать спину. У него было совершенно спокойное лицо, как будто и не случилось повторной травмы.

— Перестань, лисёнок. — Он закатил глаза. — Пока можно не париться.

Уже второй раз использовал это прозвище. Интересно.

— Да что ты говоришь? Это ты невозмутимо говоришь после того, как тебе болеутоляющее дали! — снова вскрикнула Адель на эмоциях. — Вот сейчас поедем в травмпункт, там же на рентген. — Она повернулась ко мне и продолжила говорить. — Нет, ну подумать только. У нас тут крыса завелась, — вдруг сказала Моринг совсем другим тоном, холодным. — Майкла ударили именно в левое плечо! Чтобы он не смог играть! Кто-то узнал о его травме! Я найду, кто проболтался, ты слышишь, уничтожу любого!

От угрозы Адель даже мне страшно стало. Верю ей. Она способна на многое.

— Специально, чтобы ты не смог получить эту стипендию. Но ничего, мы найдём выход… Я попрошу, чтобы ещё приехали, с других университетов. Буду умолять родителей, а у них связи, — судорожно говорила она, явно не в себе. Переживания Адель были неподдельными, за Майкла она безумно волновалась. Теперь я видела, насколько она привязана к нему, стало понятно, почему на меня кидалась, явно чувствуя угрозу. Прям как в животном мире. Лисёнок Адель, ага. На вид вроде милая, а на деле…. Агрессивно защищает своё.

Я смотрела на Майкла. Мне хотелось просто подойти и взять его за руку, но понимала, какой шквал эмоций это вызовет у рыжей защитницы, поэтому просто улыбнулась ему. Майкл коротко взглянул на меня, улыбаясь глазами, и тут же посмотрел на Моринг, которая проверяла его повязку.

Истерика Адель переросла в домогательства до Тёрнера, так что я удалилась, не желая наблюдать поцелуи. Вернулась в зал уже в середине матча — после ухода от влюблённой парочки ещё постояла пару минут в одиночестве, стараясь успокоить дыхание, что-то и я занервничала.

Кэнди помахала мне рукой. Я еле добралась до своего места (да почему тут столь узкие проходы?!) — вновь те же лица и знакомые коленки, мимо которых предстояло проходить. Подруга спросила, почему я такая бледная, а я не ответила.

Слишком переживала за Майкла. Ему точно очень больно, раз удар пришёлся на травмированное плечо. Как там вообще ему приходилось? Знала, что Адель его поддержит, однако это мне хотелось быть рядом в такой непростой момент. На матч больше не обращала внимания.

***

Адель держала меня в курсе событий. Майклу сделали рентген, затем операцию Латарже, спать теперь ему нужно было с повязкой-слингом, а со спортом распрощаться на три месяца (что для него трагедия), ещё пройти курс физиотерапии, массажа и щадящих упражнений.

В школе его не было уже неделю, и я, честно говоря, соскучилась. Постоянно писала Адель и как бы невзначай спрашивала, а как там Майкл поживает. Мне просто хотелось его увидеть, и я придумала повод. Мне Бобби когда-то помог подготовиться к контрольной, оценки за которую стали известны на днях. Я решила принести ему шоколадки в благодарность, узнала, как бы случайно, а дома ли Майкл (конечно дома, где ему ещё быть, разве что мог уехать лечиться). Бобби я сказала, что хочу обсудить контрольную, а на самом деле желала поблагодарить, поскольку чувствовала себя должницей, да и тема долга — больная для меня тема. Ещё сходила в магазин и купила мандаринов, поскольку не знала, что Майкл любит из еды.

Крайне нервничала, пока шла с пакетом в руках. Всё обдумывала, что скажу Тёрнеру, вспоминала, как репетировала разговор у себя в голове. Зашла за угол, увидела его, и моментально все мысли исчезли. Майкл сидел на бордюре, ноги — на дороге. Между пальцами сигарета. Выглядело достаточно странно. Машин не боится, что ли? Я осторожно подошла, Майкл повернулся ко мне, как только увидел мою тень: солнце светило ярко сегодня, что удивительно для этого унылого городка.

Я вдохнула сигаретный дым и в тот же миг скривилась. Это был такой мощный триггер! Майкл совершенно безучастно оглядел меня, и в груди кольнуло. Я вспомнила слова бывшего:

«Хуже всего — безразличие».

И я позже поняла почему. Безразличие — это отсутствие эмоций. Ненависть, раздражение — это ведь всё проявление участия, это эмоциональная вовлеченность, не говоря уж о любви, симпатии и прочем. Безразличие — это холод.

От мысли, что я Майклу теперь совсем неинтересна, расстроилась. На мгновение я даже позлилась на себя: то хочу от него избавиться, специально параллели провожу с бывшим, лишь бы сердце перестало мне «сигналить», взращиваю в себе негативные эмоции к Тёрнеру, то вот ревную, переживаю, что он обо мне думает. Не всё ли равно должно быть? Должно быть. Получается у меня просто отвратительно.