Crysis. Легион

И оставим увиденное при себе. Он усталый до смерти человек, вставший на пути инопланетных монстров, которые куда сильнее и сноровистее его. Но он держится, не жалуясь на судьбу, не проклиная боссов, стискивает зубы и делает дело как может – хоть дело это полная безнадега. Хорошо с таким человеком встретиться после типов вроде Натана Голда и Джейкоба Харгрива, не говоря уже о траханом коммандере Локхарте.

Господь его благослови, полковник не выходит из образа, даже слушая Голда, хотя б никто и слова не сказал, взорвись Барклай и отправь недоноска в страну гребаных ебеней. Вокруг толпы беженцев, бесконечные ряды самодельных лежанок для раненых, мы идем мимо заранее изготовленных крематориев и холодильников, ожидающих мертвой человечины, а полковник слушает и слушает распоясавшегося Голда, слушает, как ему, полковнику, делать полковничью работу, а Голд нудит: нужно отыскать Харгрива, Харгрив знает. Нужно идти на остров Рузвельта, любыми способами вытащить Харгрива. Харгрив, Харгрив, Харгрив.

Барклай качает головой, идет молча. Голд вздымает руки в отчаянии, я его обгоняю – и вдруг Голд тычет чем-то в спину.

Разворачиваюсь, стискиваю кулаки, чувствую, как вздуваются синтетические мускулы на предплечьях. Голд ничего не замечает – всунул хрень с экранчиком в разъем на моем хребте и смотрит только на показания. Ворчит: «Вот тебе мозги, по-военному устроенные. Если слова не доходят, может, хоть сам увидит и поймет!»

Да, Голд, покажи ему «черный ящик» и запрятанные в глубинах протоколы, покажи тайное средство против спор.

– Я унес этот сканер из ЦЕЛЛовской лаборатории, стянул, когда работники отвлеклись. Мелочь, конечно, но хоть логи комбинезона почитаем…

Эй, Голд, не хочешь показать Барклаю, что осталось от моего сердца? Может, заодно продемонстрируешь и здоровенную гребаную дыру на месте левого легкого?

– Погоди-ка, это ж не так, не понимаю… – бормочет Натан.

Эй, Голд, покажи-ка ему: я на хрен мертвый, раз ты мне не сказал, когда мог, скажи полковнику, растрепи ему…

– Мать твою! Вот же, боже мой! – стонет изумленный Голд.

Наконец отрывает взгляд от сканера, но еще ничего перед собой не видит: ни моего лица через визор, ни того, насколько я готов разбить его гребаную недогениальную голову о стену. Не понимаю я, что он видит и куда смотрит.

Что б это ни было, он в полном отпаде.

– Эй, парень, ты где умудрился побывать сегодня? – шепчет Голд изумленно, и слышатся в его голосе страх и восхищение.

И тут же пристает к Барклаю, обходящему меня с другой стороны.

– Вы должны отправить людей к «Призме»!

– Нет!

– Я знаю, как справиться с цефами!

Барклай задумывается.

– Я был полный идиот, – сознается Голд, и этого никто не оспаривает.

– И как же нам справиться с цефами? – вопрошает полковник.

– Заразить их СПИДом!

– Доктор Голд, это не смешно.

– Я не шучу. Заразить их волчанкой, ревматическим артритом. Да этот комбинезон и есть автоиммунная болезнь – во всяком случае, он в нее превращается.

Барклай молчит, затем выдает: «Хм».

– Уверяю вас – я серьезно! Смотрю прямо сейчас на логи – и вы не поверите, где Алькатрас успел побывать сегодня. У меня нет оборудования, чтобы все подтвердить, но эти телеметрические данные осмысленны лишь в том случае, если этот чертов комбинезон утыкан рецепторами! Мне раньше и в голову не приходило их искать, в самом-то деле, ведь он просто механизм для драки, боевые доспехи, а на деле…

– И что, доктор Голд? – прерывает его полковник.

– Полковник, дело в спорах! Разве я не говорил раньше? Смотрите! – Голд тычет пальцем, и почему-то ясно: в Н-2 тычет, а отнюдь не в лежащее внутри мясо! – Этот артефакт может взаимодействовать со спорами!

Вокруг вповалку – раненые и мертвые, а теми, кто еще держится на ногах, нужно управлять. Но я замечаю в глазах полковника крохотную искорку интереса. Барклай готов выслушать.

– Может быть, споры – вовсе не биологическое оружие! – вываливает Голд. – Во всяком случае, не только биологическое оружие, как мы его понимаем. Если в логах Н-2 ничего не напутано, споры – это вроде мобильной экосистемы. Нет, чепуха – это внешняя иммунная система. Проще говоря, она делает местность благоприятной для цефов. Конечно, уничтожает и потенциально опасную макрофауну…

– Да уж, да уж, – бормочет Барклай.

– Но к тому же, думаю, уничтожает всех микробов, несовместимых с биологией цефов.

– Война миров, – замечает полковник вполголоса.

– А? – Голд моргает растерянно.

– Это роман девятнадцатого столетия, – поясняет Барклай. – Марсиане вторгаются на Землю, надирают нам задницу, а затем поголовно вымирают от обыкновенного гриппа. Иммунитета нет – и все. А цефы гнездились рядом с нами куда дольше, чем мы думали. Возможно, бесхребетные прочитали «Войну миров».