Cудья и палач

– Извините, Степан Степанович, больше никого не знаю… Я же не энциклопедия…

– Ничего, Артамоша, и за это спасибо… Ну, я пошел. Если что, звони.

Чем сможем, тем поможем…

– Степан Степаныч, я же не корысти ради. Я же от чистого сердца…

– Ну да, чисто от сердца…

***

Рабочий день уже закончился. Можно было ехать домой. Но Степан вдруг вспомнил, что ему предстоит коротать ночь в одиночестве. Люба переехала жить к своему любовнику, господину Болотову. Насколько он знал, Виталий Георгиевич окружил свою персону многочисленной охраной. Укрепил службу собственной безопасности, Сафрон ему братков своих в аренду сдал – для пущего спокойствия. И квартира у Болотова добротная, туда так просто не проникнуть.

И все же смутное беспокойство за судьбу сестры давило на нутро.

Степан поехал в отделение, поднялся на второй этаж. Заглянул в кабинет Федота и Эдика. Он не надеялся там никого застать – думал, опера разъехались по домам. Но нет. Комов, Лозовой и Кулик соображали на троих.

При появлении начальника скорее из вежливости, чем с испуга спрятали бутылку в ящик стола.

– Ну вот, докатились, – попенял им Степан. – В кабинетах водку пьянствуете… Рестораны для этого есть, кафе…

– Так это, в кабак как сядешь, так до самой ночи, – рассудил Федот. – А мы вроде как домой собираемся. Сейчас вот пузырек дорисуем, и по коням…

– Придется наложить на вас штраф. За употребление спиртных напитков в неустановленном месте…

– В баксах или в рублях?

– В менто-часах…

– А это как?

– Работы часов на пять, вас трое. Три умножаем на пять, получаем пятнадцать менто-часов…

– А-а… А кого менточасить?

– По местам боевой сутенерской славы проехаться надо…

– Ух, люблю путанок пощипать, – потер ладони Кулик. – Но вроде сегодня рейдовые мероприятия не запланированы…

– Тебе же сказали, рейд неурочный, штрафной, в менто-часах… Я готов, гер майор! – Рома Лозовой вытянулся по стойке «смирно».

– Тогда в машину, хер старший лейтенант! Ехали вчетвером. Степан и Рома в одной машине, Комов и Кулик в другой.

– Так что, не по нашему району рейд? – спросил Лозовой.

Он ехал в своей машине, но в качестве пассажира.

Степан мог воспользоваться своим авто. Но «восьмерка» для рейдов очень неудобная машина. С дверцами задними проблема. Вернее, проблема в их отсутствии. Рома мог сам вести свою «девятку», но он был немного подшофе.

И Федот был под градусом. Но Комов не терял головы в любой ситуации.

Степан не беспокоился за него.

– Угадал…

Они ехали в центр столицы. Остановились неподалеку от Тверской.

– Пошли!

Далеко идти не пришлось.

– Вот первая. – Степан кивнул на девочку в скромном платье по колено и с сумочкой на длинном ремешке.

Медленно так идет по тротуару, будто просто о чем-то задумалась.

Ссыкуха еще, лет двенадцать, не больше. Никак не подумаешь, что она проститутка. Это может определить только знающий человек.

– Девушка, вас подвезти? – окликнул ее Степан.

Она медленно направилась к нему.

– Нет, – сказала она. – Мне папа не разрешает с незнакомыми мужчинами садиться в машину… А глаза ее внимательно изучают его.

– А где твой папа?

– Он здесь, рядом… Я лучше пойду, а то он сердиться будет…

Спектакль разыгран неплохо. И с той и с другой стороны.

– А как мне папу твоего увидеть?

– А зачем?

– Деньги я ему должен, двести баксов…

– Вы что, его знаете?

– Точно не знаю, но, похоже, да…

Степан похабно подмигнул путанке.

«Папу» звать не пришлось. Он сам появился. И не один. С «гориллой». И сам он крепкий на вид, и спутник производит очень даже не слабое впечатление.

– Чего надо?

– Да вот, «дочку» твою покатать хочу…

– Кто такой будешь? – подозрительно посмотрел на Степана «папа» – «кот».

– Я? Да так, мимо ехал…

– Ну и езжай себе дальше…

– "Дочка" мне твоя понравилась. Прокатить хочу. За двести баксов не уступишь? На часок…

– Триста…

– Хорошо, пусть триста…

– Кто с тобой в машине?

– Друг…

– Если с другом, то четыре сотни…

– Да нет, я с твоей «дочкой» один кататься буду… Рома, выходи, здесь побудешь…

– Как скажешь, начальник… Лозовой быстро выбрался из машины.

– Начальник? – вскинулся «папа».

– Угадал, «кот» вонючий! – презрительно поморщился Степан.

Сутенер и его подручный подались назад, но им в спины ткнулись стволы «пээмов». Одного взял на крючок Федот, второго Саня.

– Спокойно, чмыри… Сделали улыбочку и тихо-тихо в машину…

«Папу» запихнули в «девятку» Ромы, его «ординарца» в «Волгу» Федота.

Но сначала, как водится, облагородили их руки браслетами наручников.

– А теперь поговорим. – Степан устроился на заднем сиденье впритык к «папе».

Он достал сигарету, закурил. «Коту» не предложил.

– О чем? – зло спросил тот.

– О твоей работе. Ты хоть понимаешь, в каком ты дерьме?

– А что мне понимать?… Что я сделал?

– Ты же малолеток, гад, в прокат сдаешь…

– Не понял юмора. Какие малолетки? Какой прокат?

«Папа», похоже, не понимал всей серьезности ситуации.

– Если бы у тебя была дочь десяти лет, а ею кто-нибудь пользовался, как бы ты на это реагировал?

– Я не понимаю, о чем разговор…

– Ты сутенер и заставляешь малолетних девочек заниматься проституцией…

– Это еще доказать надо.

– Кому?

– Что значит, кому. Суду…

– Какому суду?… У нас свой суд…