Cудья и палач

Степан, Эдик, Федот и Саня зашли в зал сберкассы, рассредоточились, заняли место в очередях. Рома во главе группы захвата остался на улице.

Группа захвата – это подстраховка. Основной удар приходился на Степана и его оперов.

Степан был уверен в своих ребятах. Они бы могли наброситься на преступников, выломать из рук оружие, заковать в наручники. Но слишком велик риск получить при захвате пулю. Уж лучше подарить такую же пулю бандитам.

Конечно, за убийство при задержании по головке не гладят, даже если оказано вооруженное сопротивление. Но Степану наплевать на это. Жизнь его ребят ему важней всего. А потом, преступники казнены на месте преступления.

Не надо их в следственный изолятор сажать, баланду на них переводить, утомлять следователя бесконечными допросами, напрягать судей. Это ж какая экономия средств и людских ресурсов…

А для раскрытия преступлений, которые совершили эти уроды, достаточно будет главаря и еще одного бандита, которого взяла группа захвата, – из-за руля угнанной «девятки» его вытащили…

Задержанных доставили в отделение. Водилу швырнули на съедение Федоту.

А главаря потянули к Степану. Но скоро он понял, что разговора не будет.

Ублюдок с мордой неандертальца ушел в глухой отказ.

– Значит, молчать будем, – покачал головой Степан.

В ответ тишина. Как и на все предыдущие вопросы. Только угрюмый взгляд исподлобья. И насмешка в нем. Давай, типа, старайся, начальник, коли.

Только хрен расколешь!…

– Ты хоть знаешь, к кому попал?

«Неандерталец» и не думал отвечать. Но в глазах мелькнула тень испуга.

Степан знал, какая слава ходит о нем в криминальном мире. Только столица огромная, далеко не все слышали о нем. Но этот индивидуум должен знать, на чью территорию он так нагло вторгся. Тем более преступление готовилось заранее.

Добровольный информатор уже выходил на связь со Степаном. Даже набрался наглости поблагодарить его за удачный исход операции. А потом раскрыл карты. И особо подчеркнул, что преступление предотвращено благодаря кассирше. Это она сдала преступников. Оказывается, они наводили к ней мосты… Такие вот дела.

Крепкий орешек ему попался. Только и не таких раскалывали.

Степан был грешен. Иногда ему приходилось практиковать допросы в жестком стиле.

Он много раз слышал, что сейчас не тридцать седьмой год. И соглашался с этим. Но всегда при этом отмечал про себя, что кое-что из тех времен благополучно перекочевало в нынешние. И придурок сейчас в этом убедится.

Только он предпочитал бить не по почкам, а по психике. Редко кто выдерживал его психологический прессинг.

– В молчанку, значит, решил играть. Ладно, играй…

Степан встал из-за стола и с безразличным видом вышел из кабинета.

Дверь осталась приоткрытой.

Он открыл дверь в кабинет, где хозяйничали Рома и Саня.

– Лозовой, иди сюда, – сказал он так, чтобы это слышал задержанный.

Рома вышел в коридор.

– Допросили? – спросил Степан и заговорщицки подмигнул оперу.

Тот сразу смекнул, в какую игру ему играть.

– Ну а как же. Все в цвет…

– Значит, раскололи.

– По полной программе.

– А бабки где ныкают, сказал?

– Ну как же. Сразу…

– Ну и отлично. Давайте тачку подгоняйте. От моего надо избавляться…

– Все понял…

Степан вернулся в свой кабинет. И встретился глазами с арестованным.

Увидел в его взгляде звериную настороженность. Но желания говорить в нем еще не проснулось.

Появились Рома и Саня.

– Все готово, командир…

– Крюк взяли?

– Ну а как же…

– Берите его…

Задержанного взяли за руки и потащили к машине. Степан тем временем зашел в кабинет к Федоту.

Уголовная рожа сидела на табуретке в углу кабинета и затравленно глядела на Степана. В глазах у него страх и боль. Видно, Федот пару раз сделал массаж на почки.

– Ну как?

– Все в порядке, товарищ майор! – сорвался с места Федот и вытянулся в струнку.

Хорошо играет, ничего не скажешь.

– Железнодорожные кассы их рук дело? Сознается?

– Ну, чего молчишь? – с лютой ненавистью посмотрел на бандита Федот.

Тот аж весь сжался.

– Да я уже говорил, – затарахтел он. – Мы были…

– Ну и отлично. Мой тоже раскололся. Так что все в полном соответствии. Продолжайте, товарищ капитан…

– Есть, товарищ майор!

Степан уже собирался выходить, когда словно бы что-то вспомнил.

– Как главаря кличут? – обернулся он к арестованному.

– Гнедой…

– Не врешь, это хорошо…

Главарь уничтоженной банды сидел на заднем сиденье в «уазике». Справа Рома, слева Саня. За рулем Кузьмич, штатный водитель. Гнедого можно было кинуть на самый зад, зарешетить. Но он должен слышать, о чем говорит Степан. Хотя его слова как будто и не предназначались для его ушей.

– Где крюк? – спросил он, усаживаясь на переднее сиденье.

– Да вот…

Кулик достал откуда-то и взвесил на руке стальную цепь с острым крюком на конце. На таких свиные туши за ребра подвешивают. И Гнедой, похоже, понял это. Его взгляд забегал.

– Отлично… Давай, Кузьмич, к вагончику гони, за озером который. Ты знаешь где…

На Гнедого Степан не обращал никакого внимания. Будто его здесь и не было.

Всю дорогу в машине висело напряженное молчание. Словно его нарочно нагнетали. А так оно и было. Гнедой раскисал на глазах. В конце концов он не выдержал.