Cудья и палач

– В колонии… Он человека на машине сбил…

– Посылки ему шлешь?

– Да так, иногда… А вообще-то он не заслужил. Какой-то он не такой в последнее время стал. Руку на меня поднимал. Гулять стал. За бабами всякими таскаться…

Она врала, Герман не был таким. И если бил ее, то очень редко и по заслугам. Но линию поведения подсказывало ее лисье чутье. А она привыкла ему доверять.

– В общем, мы с ним разошлись еще до того, как он сел…

– Дети у вас были?

– Нет. Да он и не хотел… А у тебя, Виталик, как? Жена, дети?

– Да нет, мне не до этого, – покачал он головой. – Я с головой в бизнесе. Все вперед, вперед… Некогда остановиться, присмотреть себе спутницу жизни…

– Ну да, ты парень, вижу, не бедный. «Мерседес», квартира наверняка своя. И сам весь из себя. Невесты, поди, косяками за тобой ходят…

– Может, и ходят. Но я их не замечаю. Не нужен мне никто. Разве только ты…

Об этом он сказал как бы в шутку. Но чувствовалось: всерьез.

В тот же день они ужинали в «Праге». На следующий день он подарил ей очень дорогой перстень с бриллиантом. И пригласил за город на выходные. От уикенда она не отказалась. И не пожалела об этом. Роскошная дача на берегу озера в ста километрах от города, чудесная природа, покой, уют. Она отлично провела время. Чего не скажешь о Виталике. И так он к ней и этак, то с одного бока, то с другого. Все совратить ее хотел. Но она держалась стойко.

Так и не смог он за эти два дня затащить ее в постель.

Дача принадлежала ему лишь на правах аренды. Но он абсолютно не комплексовал по этому поводу.

– Дела у меня идут очень хорошо, – говорил он, когда они возвращались домой. – Сейчас я живу в обычной двухкомнатной квартире, дача не моя. Но если захотеть, у меня будет не квартира, а вилла. На Глубоком озере…

– Где?

– На Глубоком озере. Это в Битово. Я там сейчас живу. И дальше жить собираюсь. Магазин у меня там, оптовая база. И вообще, нравится мне это местечко…

Она ему верила. И хотела, чтобы все так было, как он сказал. Роскошная квартира, дача на зависть всем, путешествия на Багамы, на Гавайи. Словом, праздник круглый год. И никаких страхов, что тебя вот-вот арестуют.

– Выходи за меня замуж! – предложил Виталий на следующие выходные.

Это случилось, когда они снова остались одни на его даче. Она обещала подумать. И снова не отступила под его натиском. Так он и не добился от нее ничего.

Виталий парень не промах. Симпатичный, приятный, богатый и надежный.

Одни плюсы. А ее Герман?… Герман, как это ни прискорбно, один сплошной минус. Она любила его, но жить с ним не хотела. Надоела эта неуверенность в завтрашнем дне. И вечные страхи…

Соблазн бросить Германа и выйти замуж за Виталия был очень велик. И она не удержалась. Только прежде чем дать согласие, она встретилась с Герой.

Она приехала к нему, сняла на выходные квартиру.

Сначала они долго занимались любовью, потом так же долго отдыхали. А потом настал момент, который ей так хотелось отсрочить. Но она все же решилась.

– Герман, мне все это надоело, – сказала она. Он не раз слышал от нее подобные высказывания. И уже, наверное, привык к ним.

– Опять тебе чего-то не хватает? – вяло спросил он.

– Я хочу тепла, спокойствия. Я хочу ребенка, наконец…

– Ну так в чем проблема? Сейчас сделаю тебе ребенка…

– Герман, я не про это… Я хочу нормальной семьи.

– А чем я тебя не устраиваю?…

– Ты ведешь преступный образ жизни. Ты ходишь по лезвию бритвы. Ты уже отбываешь срок. Но это мелочь по сравнению с тем, что тебя ждет, когда откроется вся правда о твоих злодеяниях…

– О наших злодеяниях, – поправил ее Герман.

– Пусть будет так… Мне все это надоело!… Я хочу нормальной жизни…

В общем, я выхожу замуж!

– Что?!

– Я выхожу замуж!

– За кого?

– За Виталика… За Виталия Болотова. Он сделал мне предложение. Он бизнесмен, у него целое состояние. За ним я буду как за каменной стеной…

Она ожидала, что Герман придет в ярость, выплеснет на нее злость и грязь. Но, как это ни удивительно, он воспринял эту новость даже без комментариев. Он всего лишь глубоко задумался. Как ей казалось, пауза тянулась вечность.

– Что ж, желаю тебе счастья, – наконец произнес он.

И криво усмехнулся. Его взгляд был устремлен куда-то в бездну.

– Герман, но ты должен меня понять! – Она заплакала. – Я женщина. Я хочу покоя. Ты же знаешь, я всегда любила тебя. Всегда и во всем помогала.

Но я выдохлась, я больше не могу… Прости меня!…

В ответ тишина.

– Я ничего не возьму. Все, что у нас есть, все твое. Я даже квартиру не стала покупать. И от машины отказалась… Герман, отпусти меня!…

Еще немного, и она бы забилась в истерике.

Но неожиданно он привлек ее к себе. И навалился на нее всей тяжестью своего тела. Он вошел в нее грубо и с силой. Но она была только рада этому.

Ей казалось, что в этой грубости ее прощение…

Утром следующего дня он засобирался обратно в колонию. Он мог бы повременить. Но не хотел.

– Ты меня не провожай, – сказал он. – Сам дойду…

– Как скажешь…