Cудья и палач

– А вот твой кент базлает, что тебе маляву с воли подогнали, – вмешался Круча. Он врал. Только зря.

– Да гонит он, начальник… Какая малява?

– А вот это ты мне и скажешь…

– Да век воли не видать, начальник! Не было никакой малявы…

– Была…

– Да ты, начальник, что-то путаешь… Левый воду взбаламутил, зуб даю…

– Зуб?!

Степан злорадно улыбнулся, закатал рукава, примерился кулаком в зубы блатному. Казалось, вот-вот ударит. И зуб долой.

Блатной испугался, зажмурил глаза. Но Степан бить его не стал. А рука так и чесалась…

Вместе с Марковым они терзали «коренных» до самого утра. И так крутили их и этак. Психологическое давление по всем правилам ментовской науки, кнут и пряник… Но ничего не помогало. Блатные держались стойко. И четко придерживались своей версии. «Не виноватые мы, это все он, Левый…»

А Юра Левый чуть не плакал от досады. Подставили его. Конкретно подставили. И самое обидное, менты это знают. Но поделать ничего не могут.

Блатные на него все валят. И с показаний их ничем не собьешь. Так что все шишки на Юру.

Степан и Марков закручивали гайки до появления тюремного следователя, которому поручено было расследовать ночной инцидент. Только так ничего и не добились. Не сдали блатные заказчика. И следователь ничего не сможет сделать – в этом можно было не сомневаться. Он Юру крайним сделает, так легче и проще. Следствие часто уподобляется электрическому току. Идет по пути наименьшего сопротивления.

– Ничего, Спич, я докопаюсь до истины, – уходя, сказал своему «подопечному» Степан. – Узнаю, кто маляву тебе кинул. Горько пожалеешь тогда…

Блатной даже не взглянул на него. Крепкий орешек, его угрозами не возьмешь. Только неопровержимыми уликами.

А Степан не был уверен, что улики у него будут. Он понимал, что на заказчика выйти будет очень сложно. А сделать это необходимо. И вовсе не для того, чтобы прижать к стенке строптивых урок. Через заказчика он мог выйти на Шлыкова. Вот за кем охота…

– Поехали ко мне домой, кофе попьем, – предложил Николай. – С ночи не жрамши…

– Поехали, – не стал отказываться Степан. Но едва они вышли из изолятора, как подал голос мобильник Маркова.

– Да, слушаю…

Голоса его собеседника Степан не слышал. Но понял, дело пахнет керосином. С каждой секундой лицо Маркова становилось все мрачней. Пока не достигло черноты грозовой тучи.

– Да я вас!… Найти! И доложить!

Со злости он едва не запустил телефоном в столб.

– Что случилось?

– А я бы тебя хотел спросить об этом! – Марков обжег его взглядом.

– Да что такое?

– Болотова исчезла…

– Да ты что! – Внутри у Степана все оборвалось.

– Ты под каким предлогом оставил ее?

– Да на труп возле отделения милиции сослался…

– Дурень, ты бы хоть дежурного предупредил. Она оперативному в отделение позвонила, все выяснила… Короче, она поняла, что раскрыта. И ушла…

– А твои ребята?

– А мои ребята в штаны наложили. Она их как сусликов безмозглых вокруг пальца обвела. Такой маскарад устроила…

– Маскарад?

– Самый натуральный. Переоделась в какую-то бабку-дешевку. И спектакль разыграла. Ребята и попались. Ложный след взяли, а она под шумок смылась…

Теперь вот лови ветра в поле…

– Маскарад, говоришь?… И Шлыков под бомжа классно сыграл. У них что, маскарадный дуэт?

– Точно, дуэт. И как бы они снова не оказались вместе.

– Да, обидно, если она шла к Шлыкову. Такой момент упустили…

Они сели в машину, поехали в отдел к Маркову. Не до кофе сейчас.

– Жаль, не смогли выяснить, кто заказал Болотова, – вздохнул Степан. – А на заказчика выходить надо. Наверняка это какой-то уголовный авторитет, имеющий выходы на Бутырку…

– И на него как-то завязан Шлыков, – продолжил мысль Николай. – Скорее всего он работает на него, исполняет его заказы. Но на воле. Был бы Болотов на воле, Шлыков ликвидировал бы его сам.

– А за «решки» его сучья рука не дотягивается. Вот и пришлось ему впутывать в свои грязные игры босса.

– Значит, со своим боссом он поддерживает связь…

– Что и требовалось доказать… Осталось выяснить, кто его босс. А кто им может быть? А вдруг Лимон?… Ломать этого гада надо. Без всяких там процессуальных заморочек…

С подачи Маркова у Степана имелись все основания подозревать, что Шлыков работал на одного уголовного авторитета по кличке Лимон. Он взорвал в кровати бизнесмена, который был неугоден Лимону.

– Лимон у нас под «колпаком». Но ничего конкретного у нас на него нет, – покачал головой Марков.

– Хороший ты человек, Николай. Только все на букву закона оглядываешься. Лимон – бандит. На его руках кровь. А живет, падла, в свое удовольствие, как сыр в масле катается. Все ему нипочем. А вы ждете, когда он оступится…

– Почему, и подножки ему ставим…

– Ну да, конечно, с санкции прокурора…

– Не всегда…

– Вот, Николай! Этого я от тебя и ждал!… Обожаю нестандартные ситуации…

– Что ты задумал?

– С Лимоном поговорить по душам…

– В смысле, душу из него вытрясти…

– В нашем деле, сам знаешь, может быть все…

– Не советовал бы я тебе связываться с ним…

– А кто сказал, что я собираюсь связываться с ним? – хитро улыбнулся Степан. – Я вообще этого подонка знать не знаю…

– Но информацию о нем ты получить хочешь? – в тон ему сказал Марков.