CUPHEAD. Хаос на карнавале

Когда Сильверворт говорил что-нибудь глубокомысленное – а это случалось чаще, чем вы могли бы подумать, – он поднимал в воздух палец, словно позируя для статуи. На самом деле он бы даже не удивился, однажды увидев статую, воздвигнутую в свою честь – из мрамора, или бронзы, или лимбургского сыра, или иного материала, который оказался под рукой. В конце концов, по собственному скромному мнению, он был личностью монументальной. Маленькая, но важная вилка, директор носил монокль, потому что это стильно, а записки о взысканиях раздавал так же энергично, как разносчик газеты «Новости Чернильных островов».

Ни одна Екатерина Медлительная или Иван Поздний не могли скрыться от бдительного ока директора Сильверворта. Опоздавших он чуял за милю, и, хотя Чашека и Кружека он ещё не заметил, но знал, что кто-то здесь есть. И он найдёт его. Это лишь вопрос времени.

– Хм-м-м-м-м-м-м… Будь я лодырем, где бы я сам спрятался? – бормотал он себе под нос.

Как назло, именно в этот момент мимо проходил Фляжка Хьюз, носивший очки с очень толстыми стёклами. Сильверворт стащил очки с Фляжки и взялся за них как за бинокль, потом оглядел школьный двор.

– Так, и где же вы? – спросил он.

Ему, конечно же, никто не ответил – лишь Фляжка Хьюз, который без очков вообще почти не видел, с грохотом впечатался в первый же столб. Сильверворт не обратил на него внимания. Он полностью сосредоточился на задаче, стоявшей перед ним, а это означало, что Чашек и Кружек попали в переплёт.

– Не беспокойся, – с надеждой сказал Чашек. – Мы ещё не совсем влипли.

ДЗЫННННННННННННННННЬ!

Хотя, пожалуй, с этими словами он слишком поспешил. Ничто с такой ясностью не говорит, что ты влип, как безжалостный трезвон школьного колокольчика для опоздавших. Чашек посмотрел на большие часы на фасаде школы и увидел, как те довольно улыбаются. Они словно специально поджидали, пока братья подбегут совсем близко, чтобы их опоздание было ещё обиднее.

А теперь они оказались в ловушке на школьном дворе – только они и Сильверворт.

Директор поднял палец.

– Опоздание – залог бездарности, – громко сказал он. – Вы должны проводить ценное учебное время в классе, и вы уже потратили…

Он обернулся, чтобы посмотреть на часы. Как только он это сделал, Чашек и Кружек схватили куст, и, став похожими на гигантскую, поросшую листьями гусеницу, на цыпочках подошли к двери школы. Едва Сильверворт обернулся, они опустили куст на землю.

– …целую минуту, – объявил он.

Чашек и Кружек переглянулись. Прошла уже целая минута! Начинаются уроки, и все тут же заметят, что их нет. Им нужен план, и поскорее. Кружек выхватил думательную шапочку (она была похожа на мозги, только с молниями – не застёжками, а настоящими молниями – сбоку и пропеллером наверху) и надел её. Но прежде чем ему в голову успела прийти хоть одна мысль, он услышал странный звук – словно пар, вырывающийся из батареи.

– Пс-с-с-с-с-с-с-с-ст.

– Ты что-то сказал? – прошептал он.

– Нет, я думал, это ты что-то сказал, – ответил Чашек. – Надеялся, что у тебя есть идея.

– Вообще ни одной, – ответил Кружек и снова задумался.

– Пс-с-с-с-с-с-с-с-ст.

Опять этот звук. Чашек огляделся.

– Что это такое?

– Не знаю, – ответил Кружек, проверив свою шапочку. – Может быть, у меня мозги протекают?

Но звук на самом деле доносился не из мозгов Кружека, а из окна второго этажа школы. Если бы братья подняли головы, то увидели бы блестящие глаза одноклассницы, которая размахивала руками, отчаянно пытаясь привлечь их внимание. Её звали Чаша, и она была умной, весёлой девочкой, пусть и склонной к шалостям, из-за которых у них частенько бывали неприятности. А ещё она была их самой лучшей подругой.

Она смотрела из окна на неуклюжие попытки друзей незаметно пробраться в школу. Печальное зрелище, если честно. Душераздирающее зрелище. Им нужна помощь. Чаша очень любила помогать мальчикам – но очень не любила, когда её игнорируют. Так что она высунулась из окна, схватила водосточную трубу, которая шла вниз по стене, и наклоняла до тех пор, пока нижний конец не оказался прямо над кустом, который служил братьям убежищем. Другой конец она поднесла ко рту и очень тихо – насколько возможно тихо, когда говоришь в гигантский металлический рупор, – шепнула:

– Я СКАЗАЛА «ПС-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-С-СТ!»

Звук сорвал с куста целую тучу листьев и, что неудивительно, привлёк-таки внимание мальчиков. Увидев, как она улыбается и машет им, они вздохнули с облегчением. В конце концов, если Чаша и умела что-то лучше, чем ввязываться в неприятности, так это выбираться из них.

Она достала из кармана йо-йо и бросила его из окна. Длинная верёвочка дол-л-л-л-л-лго разматывалась, пока игрушка не повисла прямо у них перед лицом. К йо-йо была привязана записка.

Дорогие Братцы-Запозданцы…

Она дёрнула за верёвочку, и йо-йо вернулось к ней. Когда верёвочка снова размоталась, их ждало ещё одно сообщение.

Похоже, у вас проблемы.