Curadeus. Удивительная история Сэра Андрея Кураева - открытого гея и всемирного короля оперы, бывшего диакона и миссионера

На ко­рот­кое вре­мя на­сту­пи­ла ти­ши­на — толь­ко лишь про­дол­жа­лось бор­мо­та­ние за­дом на­пе­ред мо­лит­вы «От­че наш» да по­тре­ски­ва­ли саль­ные све­чи: чёр­ная мес­са слу­жи­лась при ес­те­ст­вен­ном, при­род­ном ос­ве­ще­нии и в ал­тарь Ело­хов­ско­го со­бо­ра бы­ло за­не­се­но не­сколь­ко под­свеч­ни­ков, в ко­то­рые бы­ли по­став­ле­ны све­чи из сви­но­го и со­бачь­е­го са­ла или, вер­нее, жи­ра. В се­ми­свеч­ник, сто­яв­ший пе­ред пре­сто­лом, то­же бы­ли по­став­ле­ны и за­жже­ны та­кие же све­чи — толь­ко очень тол­стые.

Ти­ши­ну на­ру­шил Ил­ла­ри­он Ал­фе­ев:

— По­слу­шай­те, — ска­зал он ведь­ме, — и всё-та­ки я не по­ни­маю: по­че­му ему нель­зя сде­лать на­смерть? Вы же са­ми го­во­ри­ли, что мно­гим дру­гим — мож­но! А вот имен­но ему по­че­му-то нель­зя. По­че­му же?

Ведь­ма при­шла в не­го­до­ва­ние и рез­ко от­ве­ти­ла:

— По­че­му?! И ты, ты, ми­тро­по­лит пра­во­слав­ной церк­ви, ещё у ме­ня, у ведь­мы, спра­ши­ва­ешь «По­че­му?!» Да по­то­му, что нет на это де­ло Божь­е­го по­пу­ще­ния! И из-за это­го до та­ких пре­де­лов, до ка­ких те­бе хо­чет­ся, нам ему не на­вре­дить, ибо мы не смо­жем спра­вить­ся с Божь­ей за­щи­той, ко­то­рая ох­ра­ня­ет его! Мож­но, ко­неч­но, по­про­бо­вать, но нам же ху­же бу­дет! И де­мо­нам, ко­то­рые нам бу­дут слу­жить!

— Буд­то не знае­те — ска­зал ведь­ма, об­ра­ща­ясь и к Ки­рил­лу, и к Ил­ла­рио­ну, и к дру­гим ар­хие­ре­ям, ока­зав­шим­ся ря­дом, — буд­то вы не знае­те, что для вы­пол­не­ния кол­дов­ст­ва нуж­ны три ве­щи: ведь­ма, де­мон и Бо­жье по­пу­ще­ние. В ро­ли ведь­мы вы­сту­паю я, а так­же все вы, слу­жа­щие чёр­ную мес­су; де­мон, за­ру­чив­шись изъ­яв­ле­ни­ем на­шей во­ли на зло, то есть на­шим со­гла­си­ем на зло, бу­дет дей­ст­во­вать как на­ше ору­дие. А по­пу­ще­ние Бо­жье нуж­но для то­го, что­бы мы и де­мон всё это смог­ли свер­шить — ведь лишь при Божь­ем по­пу­ще­нии Бог сни­мет за­щи­ту с то­го, на ко­го на­прав­ле­но кол­дов­ст­во. И ко­гда все три ус­ло­вия схо­дят­ся — то­гда и со­вер­ша­ет­ся кол­дов­ст­во. Имен­но то­гда де­мон об­ре­та­ет до­пол­ни­тель­ные спо­соб­но­сти и воз­мож­но­сти вре­дить то­му, про­тив ко­го мы кол­ду­ем. И это про­ис­хо­дит от­то­го, что мы бе­рём на свою со­весть от­вет­ст­вен­ность за его вре­до­нос­ные дей­ст­вия. Мы все, мы все — и я, и вы! — вме­сте с де­мо­на­ми не­сём от­вет­ст­вен­ность за свер­шен­ное; и на нас на всех — вме­сте с де­мо­на­ми! — ля­жет ви­на за то, что про­изой­дёт! Но ес­ли хо­тя бы од­но ус­ло­вие не со­блю­де­но, то кол­дов­ст­во не свер­шить­ся. Не­что вы, Ва­ши Вы­со­ко­пре­ос­вя­щен­ст­ва, «Мо­ло­та ведьм» не чи­та­ли?!

— По­слу­шай­те… — про­дол­жил спра­ши­вать ведь­му Ил­ла­ри­он, — я вот час­то ду­маю: пусть нет божь­е­го по­пу­ще­ния на его смерь — но ведь и то, что мы ре­ши­ли сде­лать с ним — оно ведь то­же очень ужас­но! Вот, вы го­во­ри­ли о Божь­ем по­пу­ще­нии и Божь­ей за­щи­те; так ска­жи­те же: как Бог мо­жет по­пус­тить та­кое?! То есть то, что мы со­би­ра­ем­ся сей­час сде­лать?!

— Буд­то вы не пом­ни­те, что ска­зал Дос­то­ев­ский, — мол­ви­ла ведь­ма, — а имен­но то, что глу­би­ну и мо­гу­ще­ст­во вла­сти Дья­во­ла над тво­ре­ни­ем труд­но да­же и во­об­ра­зить, ибо она до­хо­дит до глу­бин, че­ло­ве­ку не­ве­до­мых и его умом не­ох­ва­ты­вае­мых. А те­перь — за де­ло!

Ме­ж­ду тем, три ар­хие­рея за­кон­чи­ли чи­тать пе­ред цар­ски­ми вра­та­ми «От­че наш» за­дом на­пе­ред; на­сту­пи­ла по­ра на­чи­нать чёр­ную мес­су. От­верз­лись цар­ские вра­та. Его Свя­тей­ше­ст­во Пат­ри­арх Мо­с­ков­ский и Всея Ру­си Ки­рилл боль­шим паль­цем ле­вой но­ги не­бреж­но на­чер­тил крест на по­лу и не­ис­то­во воз­гла­сил:

— Во имя Са­та­ны, Лю­ци­фе­ра и Са­ма­эля!

В от­вет раз­дал­ся гром­кий и прон­зи­тель­ный воз­глас ведь­мы:

— Са­та­нуйя! Са­та­нуйя! Са­та­нуйя!

Его Свя­тей­ше­ст­во на­чал ка­дить. В ка­ди­ло, ес­те­ст­вен­но, вме­сто ла­да­на бы­ла по­ло­же­на зло­вон­ная се­ра…

Чёр­ная мес­са, ко­то­рую слу­жи­ли со­брав­шие­ся в ал­та­ре ар­хие­реи, бы­ла очень ко­рот­кой — ибо она яв­ля­лась ни­чем иным, как пе­ре­де­лан­ным ев­ха­ри­сти­че­ским ка­но­ном ли­тур­гии Ио­ан­на Зла­то­ус­та и, со­от­вет­ст­вен­но, дли­лась не бо­лее пят­на­дца­ти ми­нут. Суть же мес­сы за­клю­ча­лась в пре­вра­ще­нии сме­си со­бачь­ей и сви­ной кро­ви в «кровь Са­та­ны», а  му­ми­фи­ци­ро­ван­ной пло­ти ле­ту­чей мы­ши — в «плоть Са­та­ны». Эти по­лу­чен­ные «кровь и плоть» при при­ча­ще­нии ими уси­ли­ва­ли воз­мож­но­сти ведьм и кол­ду­нов; они же, эти ве­ще­ст­ва, за­час­тую тре­бо­ва­лась и для со­вер­ше­ния раз­лич­ных ма­ги­че­ских опе­ра­ций. Не­ко­то­рые ведь­мы и кол­ду­ны на­зы­ва­ли «кровь Са­та­ны» «кро­вью вур­да­ла­ка» или «вме­сти­ли­щем лун­но­го сия­ния», а «плоть Са­та­ны» — «пло­тью но­чи» или «пло­тью Пи­фо­на». «Кровь и плоть Са­та­ны» счи­та­лись его слу­га­ми са­мым дей­ст­вен­ным ма­ги­че­ским сред­ст­вом, ко­то­рое мо­жет их при­бли­зить бо­лее все­го про­че­го к сво­ему гос­по­ди­ну.