Cyberpunk 2077 | Демоны Найт-Сити

Он разделял с Адамом Смэшером презрение к плоти. Считал себя выше её слабостей. Даже реальному сексу предпочитал брейны. Однако в этой его одержимости хулигански-садистким сталкингом я видел вполне себе «мясную», животную злорадную жестокость.

Ладно. Это все вопросы философские, а мне сейчас надо заняться практикой.

За полтора часа я перевез оборудование и разместил его в арендованной комнате. Кроме оборудования прихватил с собой боевые программы. Как купленные самостоятельно, так и трофеи из логова любителя чужой клубнички.

За исцарапанным пластиковым окном бушевал шторм. Мелкий частый град сыпался на город словно бомбардировка ледяной шрапнелью. Здешний дождь пах гневом природы. Оксиды азота и серы, щедро предоставленные промышленными предприятиями крупных корпораций, делали льющуюся с небес воду губительной для растений.

Я приоткрыл окно, ощутив сырой порыв холодного ветра, собрал с подоконниках верхний слой скопившихся градин и в шутку закинул их в ванную со льдом, стоявшую по центру комнаты.

Глубины Сети ожидали меня.

Подключая оборудование, я вспоминал о том, что мне еще известно о прохождении Заслона. Люси и другие дети арасаковского тайного центра были там. Возможно, оттуда когда-то пришёл Деламейн или по крайней мере какие-то его части хотели туда попасть. Иногда Заслон проходим, но даётся это не просто. Я вспомнил слова искинов из Киносуры: «Ты прошёл. Он пропустил. Он иногда пропускает, но всегда забирает».

Я погружался.

Мир Киберпространства встретил меня морем холодных огней, собранных в бессчетные геометрические узоры и контуры. Реальный Найт-Сити терзал ураган, но здесь всё было спокойно. На первый взгляд, по крайней мере. Я прекрасно знал насколько коварным может быть затишье Киберпространства. Пора было отбросить человеческую форму. Моя сущность освобождалась добровольно наложенных ограничений, которые позволяли мне нормально пользоваться живой нервной системой.

Иные категории мышления пробуждались в памяти. Ощущения, воспринятые не телесными органами чувств, а через информационные каналы. Объемы данных, способные свести человека с ума.

К этому всему снова надо было привыкнуть и отыскать в пластах сетевой памяти момент прохода через Заслон. Там было много информации о великом убийце искинов. Наверное, месяцы если не годы реального времени, ощущаемые в Сети бесконечностью, я наблюдал как эта машина смерти потрошит своих жертв. Заслон уничтожал диких искинов, присоединяя к себе их фрагменты. Он вел бесконечную гонку вооружений с теми, кто пытался проникнуть сквозь него или обрушить всю структуру.

Черный Заслон был везде, где находились рабочие сети. Однако в некоторых местах стабильность его работы и самого Киберпространства нарушалась. Заброшенные участки, устаревшее оборудование и протоколы защиты, экстремальные условия, сами по себе опасные для функциональности многих программ.

После того, как мне не удалось схватить Люси примерно десять лет назад, я последовал за ней. Фрагменты её воспоминаний затронули сохранившиеся части моего человеческого прошлого. Как искры, упавшие на сухое топливо, снова зажгли во мне стремление к жизни. Ведомый особым голодом и жаждой вернуться в мир людей, я преследовал девочку до самого места перехода через Черный Заслон.

Там как раз была создана специальная зона нестабильности Заслона. Арасаковский секретный проект использовал иной метод проникновения нежели Сойка. Сложный, медленный, но не привлекающий столько внимания. Я закрепился с той стороны, однако раннеров более не атаковал. Лишь следил за тем как они заходят и возвращаются, а потом…

Потом память словно пропустили сквозь шредер. Были доступны отдельные фрагменты. Некоторые даже противоречили друг другу. Я помнил сам момент прохода как экстремальную нагрузку, едва не уничтожившую меня. Даже в зоне ослабления контроля Черный Заслон работал с поражающей эффективностью. Поражал он не только воображение, но и все остальные части мышления искусственных разумов. Рвал информационные системы в клочья.

Я вспоминал какие дополнительные программы создавал во время прорыва. Свою подготовку. Кажется, я использовал одновременно адаптируемый ледокол, схему которого подсмотрел у раннеров Арасаки, и несколько слоев маскирующего шума плюс ложные элементы, которые готов был отдать Заслону, как отбрасывающая хвост ящерица.

Однако что из этого сработало? Хрен знает. Очень мало информации сохранилось. Ладно. Я могу адаптировать эти меры под Джори, передать ему схему и указать наилучшее место для прорыва. В лучшем случае, он пройдет. В худшем случае, его распидорасит, но тогда у меня ещё будут шансы извлечь из его останков ключ деактивации писем и полный список адресатов.

Стоит рискнуть.

И я приступил к работе. Благо время в Сети воспринималось иначе, особенно когда ты даже мыслишь уже совсем не человеческими категориями.

Искать Джори мне не пришлось. Он сам нашёл меня, когда я уже заканчивал работу над ПО.

— Это для меня? Правда? — фальшивые нотки удивления в голосе вызвали во мне что-то наподобие раздражения.