Д.А.Р. (Демоническая академия Рейвана)

   Со временем я научилась жить с мачехой, научилась скрытничать, хитрить и жадничать. И ненавидеть тоже научилась. Так что, если подумать, единственный человек, ради которого я бы все-таки навещала родной мир - это бабушка. Да и то редко, - она хоть и сильно в возрасте, но пару лет назад встретила любовь всей жизни - Валерия Себастьяновича - бывшего алкоголика, вставшего на путь исправления. Дедок оказался глубоко верующим: требовал от любимой соблюдения всех постов, празднования церковных праздников и даже на песнопения её записал. Представляю, лица стариков, если явлюсь с демоном под ручку и начну вещать про иные миры - они же меня всем приходом и оприходуют...

   В общем, если в моём маленьком бедном роду и “наследил” кто-то из “иных”, то давно уже, и кровь мы хорошенько разбавили.

   Присев на краешек крыльца, я взяла в руки книгу, посвящённую Рейвану, и, задумчиво погладив корешок, проговорила:

   - Чем дальше, тем интереснее.

   Кто-то принёс мой учебник сюда и оставил на пороге дома, потому что так велел Азард. Демон проявил обо мне заботу, что удивляло и настораживало. А еще он проявлял интерес к моей родословной. Ещё бы: думал, возьмёт в саиры безропотную девчонку из чужого мира, без способностей к магии и собственного мнения, и проблем знать не будет. Знай себе – командуй и подавляй. Но судьба – злодейка знатно посмеялась над Малиховичем, подсунув ему меня. Хотя нет, не судьба, а провидица, причем местная и, как я поняла, весьма уважаемая. Надеюсь, она действительно знала, что делала.

   Вновь оглянувшись по сторонам, грустно улыбнулась собственным мыслям и всё-таки отправилась в дом.

   Странно, но за последние пару дней я привыкла к новому жилищу, освоилась и даже привязалась к нему. Здесь была моя комната, в которую даже шеф не мог войти без разрешения, моя кровать, моя гардеробная, моя атмосфера.

   Стоило войти в помещение и меня окутывало ощущение уюта и тепла. А ведь за много лет, прошедших после смерти мамы, я привыкла к кочевой жизни и не была уверена, что вообще способна привязаться к одному конкретному месту.

   В этот прекрасный момент, когда душа моя умиротворённо урчала от снизошедшего на неё внезапного покоя, что-то невесомое, но, при этом, чувствительное аккуратно коснулось позвоночника, скользнуло вниз по спине и резко взметнулось назад.

   Страх. Вот, что это было.

   Внезапный, необъяснимый и пока сонный, словно медведь, приходящий в себя после спячки. Он ворочался внутри меня, потягивался, скользил острыми когтями по оголенной душе, заставляя замереть, прислушаться к себе, а потом громко взвыть от боли!

   - Что это за чертовщина?! - вскрикнула я, сдирая с тела прожженную перепачканную настрадавшуюся за день блузку. Нервно разглядывая себя в зеркало, провела кончиками пальцев по странному ожогу, едва-едва появившемуся в области солнечного сплетения, и снова закричала от ужаса: - Что это, мать вашу, такое?!

   - Ну, детка, не будь столь категорична к себе, - проскрежетал Баха за моей спиной. - Это называется грудь. Хотя - в твоём случае - не уверен.

   Нервно обернувшись, непонимающе взглянула на объявившегося-таки домового:

   - Издеваешься?

   - Никак нет, - клыкасто улыбнулось “милое” создание, - просто делюсь наблюдениями. Грудь, конечно, маловата, худосочна, да и форма не “ах!”, но и с такой можно жизнь прожить - не тужить и даже мужика ублажить. Есть же у вас бюстье с хитростями - хорошее бельё и форму придаст, и высоту…

   - У меня замечательная фигура. И формы хорошие, - сквозь зубы процедила я, оборачиваясь и упирая руки в бока. Куда только вся прежняя стыдливость подевалась? – Чтоб ты знал, я по этому поводу абсолютно спокойна!

   - Угу, продолжай заниматься самоутверждением, но про “пуш-ап” не забывай, - осклабился пуще прежнего Баха, скользнув насмешливым взглядом по оголившимся частям тела. Однако стоило домовому разглядеть то, из-за чего я, собственно, и кричала, как он мгновенно посуровел и, озадаченно ткнув в меня пальцем, спросил:

   - Это что за чертовщина? Какого…?!

   Говорил домовой об ожоге, очертания которого быстро теряли форму, превращаясь в небольшое размытое пятно. Маленькое и невзрачное. Словно обожглась я уже давно, и теперь лишь едва заметные бледные шрамы напоминали о ране. Но, стоило получше приглядеться, и на коже все-таки прорисовывался правильный треугольник, рассеченный пополам молнией.

   - Кабы знала, что это и откуда - не паниковала бы так, - укутываясь в махровый халат, нервно огрызнулась я. – Только успокоилась морально и решила, что смогу прожить с Азардом спокойно грядущий год, как вот, - ткнула пальцем в область ожога: - Нарисовалась новая проблемка.

   - Проблемка? Сломанный ноготь - это проблемка, порванный чулок, не сработавший будильник и даже взорванный тобой сполох, дорогая, - это проблемка, - хмыкнул в ответ Баха, - а чайра у саиры – это… Я даже не знаю, что это. Слишком давно о подобном не слышал. В общем, ужас.