Д.А.Р. Демоническая академия Рейвана

- Ну, спать теперь точно не лягу, - печально пролепетала, злорадно наблюдая за губами демона, растянувшимися в удовлетворённой улыбке и тут же, ткнув пальчиком в его наручные часы, пояснила: - Буду ждать с будильником наперевес. Каждая минута разлуки приблизит меня к обновкам за ваш счет. Хочу штраф!

Азард удивлённо замер и, покачав головой, громогласно объявил:

- Точно гномы… Кто-то из особенно древнего рода.

По мере того, как удалялся от калитки шеф, мне всё меньше хотелось домой. Сидеть в своей комнате было скучно и одиноко, а бродить по другим комнатам - опасно: мало ли, какие там всполохи ещё хранятся? Хотя, заживляющая мазь у меня есть, на крайний случай…

Однако здравый смысл наставительно шепнул: “Хватит приключений”, и я, в кое-то веке, с ним согласилась.

Окончательно смирившись со скучным вечером, потопала вперёд, по тропинке, задумавшись над хитросплетениями судьбы. Это надо же было, чтоб демон из соседнего мира выбрал меня в саиры, оплатил мне “визу” и поселил у себя за приличную заработную плату? Поселил для того, чтобы ему не нервничать. Смех, да и только. Интересно, если бы мама была жива, как бы она отреагировала на подобный рассказ дочери? Думаю, дала бы жаропонижающее и послала бы отсыпаться, пока температура не спадет.

Мама… Она была реалисткой до мозга костей. Ненавидела слабости в любом их проявлении и, при этом, горячо любила меня. Я была единственной, кому прощались абсолютно все шалости, и с кем мама позволяла себе проявление ласки. Она сама росла в приюте: родители погибли в аварии, когда ей было около восьми лет, а другой родни не нашлось. Жесткая, смелая, непримиримая и беспристрастная, она тащила на себе всю нашу семью: папу, уже тогда увлекающегося спиртным, его маму-инвалида и меня. Она жила в движении, старалась успеть как можно больше, словно знала, что так рано уйдёт… Ей едва исполнилось тридцать лет, когда случился инсульт. Такая молодая и сильная, она сгорела за несколько дней, оставив нас, совсем не приспособленных к жизни без её руководства.

Папа, впрочем, опомнился быстрее всех: свою мать он отвез в дачный дом, там её и поселив “на время”, сам же быстро женился на женщине со своей работы. Тётя Марина уверенно вошла в нашу квартиру, абстрактно обозначив моё место: чем тише и дальше, тем лучше.

Со временем я научилась жить с мачехой, научилась скрытничать, хитрить и жадничать. И ненавидеть тоже научилась. Так что, если подумать, единственный человек, ради которого я бы все-таки навещала родной мир - это бабушка. Да и то редко, - она хоть и сильно в возрасте, но пару лет назад встретила любовь всей жизни - Валерия Себастьяновича - бывшего алкоголика, вставшего на путь исправления. Дедок оказался глубоко верующим: требовал от любимой соблюдения всех постов, празднования церковных праздников и даже на песнопения её записал. Представляю, лица стариков, если явлюсь с демоном под ручку и начну вещать про иные миры - они же меня всем приходом и оприходуют...

В общем, если в моём маленьком бедном роду и “наследил” кто-то из “иных”, то давно уже, и кровь мы хорошенько разбавили.

Присев на краешек крыльца, я взяла в руки книгу, посвящённую Рейвану, и, задумчиво погладив корешок, проговорила:

- Чем дальше, тем интереснее.

Кто-то принёс мой учебник сюда и оставил на пороге дома, потому что так велел Азард. Демон проявил обо мне заботу, что удивляло и настораживало. А еще он проявлял интерес к моей родословной. Ещё бы: думал, возьмёт в саиры безропотную девчонку из чужого мира, без способностей к магии и собственного мнения, и проблем знать не будет. Знай себе – командуй и подавляй. Но судьба – злодейка знатно посмеялась над Малиховичем, подсунув ему меня. Хотя нет, не судьба, а провидица, причем местная и, как я поняла, весьма уважаемая. Надеюсь, она действительно знала, что делала.

Вновь оглянувшись по сторонам, грустно улыбнулась собственным мыслям и всё-таки отправилась в дом.

Странно, но за последние пару дней я привыкла к новому жилищу, освоилась и даже привязалась к нему. Здесь была моя комната, в которую даже шеф не мог войти без разрешения, моя кровать, моя гардеробная, моя атмосфера.

Стоило войти в помещение и меня окутывало ощущение уюта и тепла. А ведь за много лет, прошедших после смерти мамы, я привыкла к кочевой жизни и не была уверена, что вообще способна привязаться к одному конкретному месту.

В этот прекрасный момент, когда душа моя умиротворённо урчала от снизошедшего на неё внезапного покоя, что-то невесомое, но, при этом, чувствительное аккуратно коснулось позвоночника, скользнуло вниз по спине и резко взметнулось назад.

Страх. Вот, что это было.

Внезапный, необъяснимый и пока сонный, словно медведь, приходящий в себя после спячки. Он ворочался внутри меня, потягивался, скользил острыми когтями по оголенной душе, заставляя замереть, прислушаться к себе, а потом громко взвыть от боли!