"Д,Арманьяки-2"

Жан с перекошенным от ярости лицом разил всех, кто оказывался на расстоянии вытянутой руки. Всё закончилось настолько быстро, что Ле Крусто ничего и не успел толком ни понять, ни прийти ему на выручку. Из восьми остававшихся в живых убийц выжил лишь один. Он испуганно жался к перилам моста, пока Жан нависнув над ним сверлил его взглядом. Мгновение спустя, Жан вложил шпагу в ножны и, схватив его за шиворот, бросил себе под ноги.

— Пощадите! — раздался душераздирающий крик. Лёжа на спине, он пытался отползти подальше от Жана, но тот не стал его убивать.

— Прочь! — закричал ему Жан. — Отправляйся к своему ордену и передай, что я приду и уничтожу всех. Всех до единого. А этого отца…я повешу на его собственной коже, после того как сдеру её с него.

Услышав слова Жана, тот быстро поднялся на ноги и побежал. Проследив его бегство, Жан обернулся назад и бросил благодарный взгляд на Ле Крусто. Тот с глубоко печальным видом кивнул в сторону Анны. Опустившись на колени рядом с телом Капелюша, она навзрыд плакала. Жан подошёл к ней и, обняв за плечи, приподнял. Анна упала ему на грудь и сквозь слёзы, прерывающим голосом прошептала:

— Он умер,…чтобы спасти меня!

— Все умирают! — тихо ответил Жан. — Но не все так храбро как Капелюш.

Жан отстранил от себя Анну и нагнулся над Капелюшем. Видя, что он собирается поднять тело, Ле Крусто подошёл, собираясь помочь ему, но услышал решительное «Я сам». Жан поднял безжизненное тело Капелюша. Держа его на своих руках, он направился к карете. Этот поступок сказал Ле Крусто многое. Он понял, что смерть Капелюша стала для Жана гораздо большей потерей, чем для них всех.

Позже они подобрали и тяжело раненного виконта де Монтескье. К счастью, он всё ещё дышал.

Глава 62 Жан и Мария

Ещё долгое время после завершения мессы, Жан сидел в пустой часовне с поникшей головой. Он отвлёкся лишь тогда, когда рядом с ним раздался мягкий голос:

— Это был прекрасный человек!

— Да, — Жан поднял грустный взгляд на…Марию. Она ответила взглядом полным нежности и участия. — Порой у меня возникает чувство, что весь наш род проклят. Все, кто находятся рядом с нами — умирают. Я всегда считал себя сильным. Способным противостоять любым врагам и только здесь осознал, насколько ошибался. Для того чтобы уничтожить меня…достаточно убить матушку или Капелюша. Убить мою сестру или тех, кто дорог мне. Ведь мне ничего не останется, как ненавидеть и убивать в ответ. Или же я должен буду признаться в собственном бессилии. Хотя, разве смерть дорогих тебе людей не есть твоё собственное поражение? И как быть, когда не остаётся никаких чувств за исключения ненависти?

— Вам тяжело на душе, господин?

— Почему ты защищала Ле Крусто?

— Я защищала не его!

— Меня? — Мария отвела глаза, не в силах выдержать пристального взгляда Жана. — Можешь ничего не говорить. Я знаю ответ. Ты не позволила мне совершить роковую ошибку. Возможно, именно благодаря твоему вмешательству тогда, моя сестра осталась в живых. Я тебе благодарен…Мария. Я в долгу перед тобой. И хочу, чтобы ты это знала…

— Вы мне ничего не должны, господин! — Мария избегала смотреть на Жана. Но сейчас он знал истинную причину такого поведения. Жан многое ей мог сказать и многое сказал бы, но пришло чувство, что он не должен бередить ей душу. Не должен давать надежду, которой не суждено сбыться.

— Я бы очень хотел, чтобы ты оставалась здесь, в замке, — тихо произнёс Жан, — но если тебе станет тоскливо, и ты захочешь покинуть…город, я помогу тебе уехать туда, куда ты только сама пожелаешь.

— Я останусь, господин!

Всего три слова, но что они значили для Жана. Он смотрел на неё и молчал. Она же старательно избегала его взгляда. Щёки у неё стали пунцовыми, реснички время от времени испуганно вздрагивали, изящные пальчики теребили складки платья. Понимая, что, затягивая разговор, он ставит её в очень неловкое положение, Жан поднялся. Прежде чем уйти, Жан произнёс глухим голосом, что выдавал чувства, которые он испытывал в эту минуту:

— Я хочу сказать…моя сестра, и…ты…вот всё, что осталось у меня дорогого в жизни. Мне надо ехать в Париж. Когда я вернусь, мы обязательно поговорим.

Жан покинул часовню. После его ухода Мария опустилась на скамейку, где не так давно сидел Жан. Глаза её сияли от счастья. Она коснулась руками своего лица, словно пытаясь унять жар, и прошептала:

— Ты слышал, Господи? Ты слышал его слова?

— Не он один, Мария! — неожиданно раздалось рядом с ней. Мария вздрогнула и быстро поднялась с места. Увидев стоящую перед ней…Анну с бледным лицом, она опустила глаза и пробормотала:

— Госпожа, я не видела, как вы вошли!

— Я здесь давно. Молилась за душу Капелюша. Ни ты, ни Жан меня не заметили. Я слышала ваш разговор. И если были у меня сомнения, так теперь они отпали.

— О чём вы, госпожа? — Мария воззрилась на неё с откровенным недоумением.

— Сестра, а не госпожа! — мягко ответила Анна. Она взяла Марию за руку и усадила рядом с собой на скамейке. Не отпуская её руки и глядя прямо ей в глаза, Анна негромко спросила: — Ты ведь любишь моего брата?