Д'Артаньян — гвардеец кардинала. Провинциал, о котором заговорил Париж

— Глупышка, я тебе докажу, что нет особой разницы, — промурлыкала герцогиня ей на ухо, действуя так, что растерявшаяся девушка залилась краской. — Скажу тебе по секрету — мне приходилось этим заниматься с нашей возлюбленной королевой, и она осталась довольна, что уж ломаться пикардийской простушке… Я из тебя сделаю очаровательную и опытную маленькую шлюху, мое прелестное дитя, и, если будешь умницей, поднимешься гораздо выше из этого убогого домишки…

— Ваша милость, я так не могу… — прошептала девушка, слабо попытавшись убрать целеустремленную ладонь со своего обнаженного бедра, но это привело лишь к тому, что другая рука герцогини овладела Нидерландами.

— Если может королева, можешь и ты, дуреха, — жмурясь от удовольствия, довольно улыбаясь, проговорила герцогиня. — Ну-ка, не болтай и подставь губки… Говорю тебе, будешь умницей, попадешь в Лувр, в спальню королевы… Наша бедная Анна обязана получать маленькие удовольствия, коли уж муженек ей достался недоделанный. Ну, не дури! В этих руках, говорю тебе, побывала королева Франции и многому обучилась, так что благодарила потом…

«Черт побери, у нас в Беарне это не в обычае! — подумал д'Артаньян оторопело. — Да и в Париже подобные штучки вроде бы должны сурово караться… Интересно, врет она насчет королевы? Ох, чует мое сердце, нисколечко. Вот в чем, стало быть, секрет небывалого фавора нашей герцогини… Бедная девочка, вот-вот ее совратят окончательно, а ей, могу поклясться, гораздо более по вкусу бравые гвардейцы, нежели придворные дамы с их противоестественными привычками… Как бы ее выручить?»

Однако в этот вечер служаночке явно не суждено было расширить опыт новыми впечатлениями — в комнату довольно бесцеремонно ввалился давешний мрачный слуга и пробурчал:

— Вы велели напомнить, сударыня… Близится время… Мушкетер уже ждет в гостиной…

— Сучий прах! — непринужденно воскликнула герцогиня, нимало не смущенная вторжением непрошеного свидетеля. — Ты хоть додумался предложить дворянину вина, скотина? Нет? Я так и знала… Продам я тебя когда-нибудь туркам в евнухи, орясина, поскольку ни для чего другого ты не годишься, мерзкая рожа… Иди и принеси в гостиную бургундского из дальнего угла подвала! Живо! — И, с нескрываемым сожалением выпустив девушку из объятий, заботливо одернула ей юбку, натянула платье на плечи, потрепала по щеке. — Ничего, когда выдастся свободная минутка, я еще займусь твоим обучением… А сейчас быстренько приведи себя в порядок и ступай к гостю. Заруби себе на носу — этот дворянин мне крайне необходим. В этом доме он должен встретить самый теплый прием…

— Приятно слышать… — пробормотал д'Артаньян, стоя так, чтобы моментально отпрыгнуть от стены при появлении слуги.

— А потому будь с ним поласковей, — продолжала герцогиня. — Если, паче чаяния, ему вздумается прижать тебя в уголке, не вздумай изображать святую. Понятно?

— Понятно, — прошептала служаночка. — Но я думала, вы сами намерены им заняться…

— Намерена, — мечтательно сказала герцогиня. — Ох как намерена… Ну и что? Прикажешь ревновать к тебе? Чушь! Я вообще не ревнива, никогда не понимала людей, одержимых этим чувством… Брысь!

Сообразив, что более он ничего интересного не услышит и не увидит, д'Артаньян отпрянул от проделанной дырки и чинно уселся за стол. И вовремя — появился слуга с подносом. Добросовестно пытаясь придать себе услужливый и предупредительный вид, он налил гасконцу стакан, осведомился, не будет ли каких пожеланий, и убрался восвояси, пробурчав напоследок, что хозяйка «вот-вот изволят быть, ваша милость».

На смену ему явилась очаровательная служаночка, все еще с пылающими щеками и с явственным следом от жемчужных зубок на шее. Притворившись, что не замечает ее смущения, д'Артаньян благодушно спросил:

— Когда же, наконец, появится твоя хозяйка, милочка?

— Обещала вот-вот спуститься, — промолвила девушка, отчаянно трепеща длинными ресницами. — Просила вас чувствовать себя, как дома.

— Малютка, а ты присоединяешься к этой просьбе? — спросил д'Артаньян с самой обаятельной, как он надеялся, из своих улыбок.

— О да, конечно, сударь…

Она была такая хорошенькая, молоденькая и свежая, что д'Артаньян с его здоровыми провинциальными вкусами не мог остаться равнодушным — незамедлительно подошел, привлек к себе и поцеловал с присущей гвардейцам непринужденностью. Девушка, зажмурившись, после короткого колебания вернула ему поцелуй, по ее собственной воле затянувшийся надолго. Ободренный первым успехом, гасконец продвинулся далее, опять-таки не встретив сопротивления — как ему хотелось верить, не только в силу полученных красоточкой распоряжений.

Отстранившись наконец с сожалением, он оглядел потупившуюся девушку и спросил:

— Интересно, из каких уголков прекрасной Франции происходят такие красотки? Попробую угадать… — и с видом провидца заключил: — Ну конечно же, из Пикардии!

— Ах сударь! — пролепетала пораженная служаночка. — Вы так метко угадали… Вы просто волшебник!