Д'Артаньян в Бастилии

Размышляя о том, что, окажись Ришелье в Гренобле, он не успел бы перехватить дю Трамбле в пути и, таким образом, выполнить приказ королевы, д'Артаньян поздравил себя с тем, что до резиденции кардинала еще далеко, и пустился по горячему следу. Мушкетер не проявлял нетерпения, не досадовал: он пришпоривал кобылу из королевской конюшни, вспоминая, что за алмазными подвесками королевы в Лондон ему пришлось путешествовать на собственной лошади.

«Не все перемены к худшему», – подумал он.

Однако погоня явно затягивалась, и д'Артаньян вынужден был признаться самому себе, что дю Трамбле сильно вырос в его глазах с того времени, когда он покинул Лион.

Мы упомянули, что мушкетер пустился по горячему следу, и это соответствовало действительности. Расспросы жителей придорожных селений указывали на то, что мушкетер настигает всадника в запыленном синем плаще.

Дю Трамбле, предполагая за собой погоню, торопился изо всех сил. Но одного он знать не мог, что преследует его один человек, и человек этот – д'Артаньян.

Когда до Аржантьера оставалось немногим более трех лье, дю Трамбле обернулся на дробный перестук копыт позади. Ему бросился в глаза мушкетерский плащ, и он все понял.

Усталый конь не откликался на все новые и новые посылы всадника, напрасно тот вонзал шпоры ему в бока.

Д'Артаньян приближался как рок.

Дю Трамбле узнал его, д'Артаньян часто дежурил в Лувре.

– Проклятие, я пропал! У этого гасконца бульдожья хватка, – пробормотал дю Трамбле, немилосердно пришпорив коня.

– Именем короля! – загремел д'Артаньян, настигая беглеца. – Остановитесь, шевалье дю Трамбле!

Дю Трамбле сделал вид, что не слышит. Однако ничто уже не могло избавить его от встречи с мушкетером. Усталый конь беглеца перешел на шаг, дю Трамбле перестал пришпоривать его.

Мушкетер поравнялся с ним и взял коня дю Трамбле под уздцы.

– Именем короля, вы арестованы, шевалье. Прошу вас отдать мне свою шпагу.

Дю Трамбле был умным человеком. Безошибочным чутьем он всегда определял, кто сильнее, а определив, становился союзником сильнейшего. Случалось, что в союзники принимать его не спешили, тогда он вооружался терпением и пытался наладить отношения с кем следовало.

Дю Трамбле повиновался беспрекословно. Он отцепил шпагу и отдал ее д'Артаньяну.

– Теперь, когда я исполнил ваше требование, господин д'Артаньян, могу я просить вас об одолжении?

– Охотно, если только вы не просите меня вернуть ее обратно.

– Мои притязания не простираются так далеко. Просто я хотел задать вам один вопрос.

– Охотно отвечу, если смогу.

– В таком случае, за что вы меня арестовали?

– Черт возьми, мне это неизвестно!

– Так я и думал.

– Зато вы наверняка догадываетесь об этом.

– Клянусь вам – нет! Мне и в голову не приходило, что вы преследуете меня от самого Лиона. Если бы я знал, я остановился бы и подождал вас, не проскакав и одного лье!

– Проклятие, так отчего же вы скакали, словно на вас спустили свору гончих?!

– Я торопился сообщить его высокопреосвященству радостную весть.

– О выздоровлении короля?

– Ну конечно! А что ж еще?! Это так понятно: государство спасено, а подданные его величества вздохнули с облегчением и возблагодарили небеса…

– Вот что значит иметь брата священника!

– И вы туда же, господин д'Артаньян. Однако я искренне молился за его величество!

– А он первым делом приказал арестовать вас! – воскликнул мушкетер, и в его глазах на мгновение появилось то выражение, за которое народная молва от Пиринеев до Паде-Кале гласит: хитер как гасконец, вместо того чтобы сказать: хитер как лиса.

– Поэтому я и теряюсь в догадках, – не очень уверенно продолжал дю Трамбле, заметивший этот взгляд.

– Могу предложить вам простое решение.

– Какое же?

– Отправиться вместе обратно в Лион.

– Есть ли у вас другое в запасе?

– К сожалению, нет, сударь. Я должен доставить вас к его величеству.

– Вы хотите сказать – «к ее величеству»?

– Почему вы так решили?

– Хотя бы потому, что король был еще слаб, когда вы отправились следом за мной.

– Повторяю, я доставлю вас к королю. Разумеется, королева может находиться подле короля. Таким образом, вы предстанете перед их величествами, если такой ответ вас больше устраивает.

– Признайтесь, господин д'Артаньян, что вы получили приказ о моем аресте от королевы.

Вместо ответа д'Артаньян повернул свою лошадь, ведя под уздцы коня дю Трамбле;

– Послушайте, что это вы собираетесь делать?

– Выполнять приказ, разумеется!

– Вы имеете в виду, что мы не сделаем передышки в Аржантьере?! Но отсюда уже видны его крыши! Нам обоим нужен отдых, господин д'Артаньян!

– Мы возвращаемся в Лион, сударь. – Дю Трамбле помял, что спорить бесполезно. – В таком случае, поедем шагом, иначе мой конь падет прежде, чем мы доберемся до Гренобля, – проворчал он, лихорадочно ища выход из создавшегося положения, которое находил удручающим, но выхода не было.

– Лошадей, конечно, следует поберечь, они ни в чем не виноваты. Не то что люди, – заметил д'Артаньян.

Это замечание мушкетера окончательно лишило дю Трамбле душевного равновесия.