Д'Артаньян в Бастилии

– Но одно мы знаем наверняка, что они из числа мушкетеров де Тревиля! – воскликнул король.

– Я не подвергаю сомнению слово, данное солдатами господина де Феррюсака и им самим. Ведь они дали его, вспомните, ваше величество!

– Да, правильно. Но тогда… Нет, герцог, я решительно отказываюсь разгадывать эту загадку. Она не имеет решения.

– Все же рискну предположить, что мы можем ее решить.

– Только вы, господин кардинал. Говорите за себя – не «мы», а «вы».

Кардинал поклонился Людовику XIII и снова немного помолчал.

– Те люди, которые, не моргнув глазом, готовы рисковать своей жизнью или, во всяком случае, свободой ради господина д'Артаньяна, несомненно должны быть его лучшими друзьями. А таких друзей у него было трое.

– Да-да, припоминаю! – оживился король. – Что-то, связанное с вашими лучшими гвардейцами, герцог, не так ли? Бернажу и де Жюссак, кажется. Потом еще эта история с обедом на бастионе Сен-Жерве… Помнится, они там пообедали на пари, да еще уложили чуть не с полсотни ларошельцев. Вы еще сами тогда приказали вышить золотом лилии на салфетке, превратив ее в штандарт, которым граф де Ла Фер размахивал, стоя на бруствере под пулями ларошельцев. Ведь одного из них звали граф де Ла Фер, прав я, герцог?

– Совершенно правы, ваше величество.

Король действительно рад был оживить в памяти приятные для него события. Он не преминул спросить:

– Ведь это именно он убил на дуэли Жюссака?

– Вполне возможно. Сейчас я уже не помню подробностей, ваше величество, – холодно отвечал кардинал, но концы его усов гневно топорщились.

Король прекрасно понял, что его высокопреосвященство немало уязвлен и негодует в душе. По этому случаю он пришел в хорошее расположение духа. Но лишь на миг. Кардинал редко давал монарху возможность пребывать в подобном состоянии сколько-нибудь продолжительное время.

– У лейтенанта д'Артаньяна было еще двое друзей, одного из которых зовут господин дю Валлон…

– …Геркулес, расшитый золотым галуном…

– …а другого – господин д'Эрбле, – веско закончил кардинал.

– Вы сказали – д'Эрбле, герцог? – переспросил король, помрачнев.

– Теперь уже – аббат д'Эрбле. Если не ошибаюсь, он был рукоположен в Нанси.

– В Лотарингии? – помрачнев еще больше, уточнил Людовик XIII.

– Именно, ваше величество. Кстати, Карл Лотарингский направил вооруженный отряд в армию герцога Орлеанского, – как бы к слову заметил Ришелье.

Король хранил угрюмое молчание. Кардинал тоже умолк, выжидая.

Наконец его величество заговорил:

– Герцог, но ведь это не более чем предположения.

Есть ли какие-либо доказательства причастности господ де Ла Фер, дю Валлона и д'Эрбле к побегу из Бастилии?

– Никаких, ваше величество, – ответил кардинал скрепя сердце.

– Вот видите.

И тут Ришелье понял, что решительный момент наступил.

– Поэтому я и осмеливаюсь обратиться к вашему величеству с просьбой, – сказал он.

Глава сорок четвертая Как Атосу и Портосу пригодился опыт обороны бастиона Сен-Жерве

– О чем это вы, господин кардинал? – подозрительно осведомился король, уже давно мечтавший об окончании тяготившего его разговора. С некоторых пор его мысли вновь и вновь возвращались к хорошенькой и умной новой фрейлине Анны Австрийской – мадемуазель де Лафайет. Особенно Людовику XIII хотелось повидать ее после подобных бесед с его высокопреосвященством.

– Поскольку речь идет о государственном преступлении, ваше величество, – почтительно, но твердо проговорил кардинал. – Необходимо назначить комиссию из высокопоставленных и компетентных персон, которой и следует поручить расследование дела. Я полагаю, было бы правильным включить в состав этой комиссии господина де Тревиля.

– Я одобряю это предложение, герцог, – отрывисто сказал король. – Конечно, должен быть и главный полицейский комиссар, остальные – на ваше усмотрение.

– Мне кажется, необходимо присутствие коменданта Бастилии.

Король кивнул.

– А возглавить мог бы герцог Бельгард…

Король слегка поморщился.

– Или маршал де Ла Мельере.

– Будь по-вашему, господин кардинал. – И король резко поднялся.

Кардинал понял, что разговор окончен, и лишь успел заручиться согласием короля на издание соответствующего приказа, подкрепленного распоряжением г-ну де Тревилю обеспечить явку всех участников «Бастильской эпопеи» на импровизированное судилище или, как сказали бы теперь, в следственные органы.

Однако, вернувшись к себе, Ришелье допустил промах.