Д. Л. Бранденбергер Национал-Большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956)

Предъявлявшееся республикам во время «ждановщины» требование ограничить «прославление ханов» подрезало крылья не только национальным театрам, но и кинематографии. В период с 1946 по 1955 год вне РСФСР не было выпущено практически никаких новых спектаклей или фильмов [835]. По контрасту с этим, киностудии РСФСР сняли за первое послевоенное десятилетие почти два десятка лент, посвященных русским военачальникам, ученым, писателям и композиторам дореволюционной эпохи (что доказывает, что ограничения ЦК, касающиеся репертуара, соблюдались в отношении русских учреждений культуры не так строго, как в отношении республиканских) [836]. Героями большинства этих фильмов были русские ученые XIX века, чей талант якобы игнорировался царским режимом и эксплуатировался беспринципными иностранцами. Наиболее ярко эта точка зрения выражена, пожалуй, в заключительной сцене фильма «Александр Попов», герой которого произносит патриотическую речь о своей преданности русскому народу вопреки препятствиям, которые ему чинит царское Министерство иностранных дел, и настойчивым выгодным предложениям одной из крупных британских компаний: «Всю свою жизнь я искал средство связи между людьми, но с годами мне стало ясно, что связь эта остается бессильной, если не будет опираться на прочную и справедливую связь между людьми в самом устройстве человеческого общества. Только та наука жива и прекрасна, которая крепит эту связь, и мы вправе гордиться, что наша наука, наука России, всегда почитала первым и священным своим долгом служение народу. Отдадим же все наши силы и знания на благо народное, славу и счастье нашей Родины». Другие художественные фильмы из этой серии были посвящены хирургу Н. И. Пирогову, селекционеру И. В. Мичурину, физиологу И. П. Павлову, авиаконструктору Н. Е. Жуковскому и путешественнику Н. М. Пржевальскому [837]. Руссоцентризмом были пронизаны и другие кинофильмы. Утверждалось, что творчество гениальных русских композиторов и писателей (Глинки, Мусоргского, Римского-Корсакова, Белинского и др.) уходило корнями исключительно в русскую почву и никак не отражало европейского опыта [838]. Адмиралы Нахимов, Ушаков и Рожественский совершали такие же подвиги на море, какими отличались Александр Невский и Кутузов на суше [839]. Руководящие деятели советской кинематографии в конце 1940-х – начале 1950 годов придерживались линии, согласно которой (перефразируя памятное высказывание Ю. Слезкина) русская наука всегда была самой научной, русское искусство — самым популярным, а русские солдаты — самыми храбрыми в мире.

Кинематограф неустанно выпускал все новые произведения на темы исторического канона. Такие исторические фильмы, как «Петр Первый», «Богдан Хмельницкий», «Степан Разин» не сходили с экрана в течение всего этого периода [840]. Во время юбилейного кинофестиваля, приуроченного к празднованию 800-летия Москвы, демонстрировались и другие старые ленты [841]. Наряду с документальными фильмами, посвященными столице, были показаны такие художественные фильмы, как первая серия «Ивана Грозного» Эйзенштейна (которая была в свободном прокате несмотря на значительные сомнения, имевшиеся у цензоров) и, разумеется, не вызывавшие сомнений «Минин и Пожарский», «Суворов» и «Кутузов», которые оказывали на публику не менее сильное вдохновляющее воздействие, чем традиционные печатные издания [842].